Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 1)

Однако спустя несколько месяцев после появления на Фицрой-сквер племянницы мистера Бинни и его сестрицы ссора между братьями Ньюком, должно быть, пришла к концу, — по крайней мере, на время, — и наступила пора примирения, хотя, возможно, больше видимого. Причиной столь приятной перемены в душах трех братьев оказалась неожиданно для себя самой прелестная малютка Рози Маккензи — как довелось мне узнать из краткой беседы с миссис Ньюком, которая соизволила пригласить меня на обед. Поскольку за два предшествующих года она ни разу не удостоила меня подобным гостеприимством и совершенно подавляла при встречах своей чопорной любезностью, то я поначалу, когда мистер Ньюком изустно передал мне в клубе Бэя ее приглашение, чуть было не отверг его и не мог говорить о нем без досады, — сезон шел к концу, все в городе поразъехались и приглашение на обед не являлось большой честью.

— И что это вдруг пришло им в голову ни с того ни с сего пригласить меня на обед в августе? — сказал я, обернувшись к одному светскому старичку, коему случилось быть в той же комнате. — Два года не знались, а тут вспомнили.

— Ах, голубчик, — ответствовал мой знакомец (то был, разумеется, мой добрый старый дядюшка, майор Пенденнис), — я слишком давно вращаюсь в свете, чтобы задаваться подобными вопросами. Сегодня эти люди с тобой дружат, а завтра знать тебя не хотят — обычное дело. Тебе, верно, случалось видеть леди Рокфор? Я сорок лет дружил с ее мужем, когда-то неделями гостил у них в именье, — она меня знает не хуже, чем статую короля Карла на Чаринг-Кросс, — да нет, в сто раз лучше! — и вот, раззнакомилась на целый сезон: проходит мимо, словно меня нет на свете. Так что же я делаю, сэр? Сам не замечаю ее. Да-да, есть она, нет — мне все равно; а ежели встречусь с ней где-нибудь за столом, то так же не вижу ее, как в "Макбете" пирующие не видят Банко. И чем же все это кончается? Да тем, что она, сменив гнев на милость, подходит ко мне в прошлый вторник и любезно сообщает, что муж ее едет в Уилтшир и зовет меня с собой. Я справился о семействе (ведь Гарри Буттер помолвлен с мисс Чеддер — чертовски выгодная партия для всех Рокфоров!), и мы, как прежде, сердечно пожали друг другу руки. Разумеется, она не станет плакать о моей смерти, как ты понимаешь, — добавил с усмешкой этот почтенный старый джентльмен, — да ведь и я не облачусь в глубокий траур, ежели с ней что стрясется. Ты поступил правильно, сказав этому Ньюкому, что еще не знаешь, будешь ли свободен, и что, прежде чем дать ответ, должен проверить, не приглашен ли куда-нибудь еще. Этим людям совершенно нечего задирать нос, а они задирают, сэр. Иные из этих банкиров до того важны и величественны, словно они британские пэры. Берут себе жен из знатных семей и подавай им все лучшее. Однако я б на твоем месте пошел, Артур. Я как-то обедал у них месяца два назад; банкирша что-то тогда говорила о тебе, — что ты, мол, очень дружишь с ее племянником и оба вы ужасные повесы, — кажется, что-то в этом роде. "Мальчишки, сударыня, всегда мальчишки, черт возьми", — сказал я ей. "Но ведь они такими и вырастут", — ответствовала она, покачав головой. Странная особа, очень уж чванливая! А за столом было до невероятия скучно, глупо и учено.

Старик был в тот день разговорчив и доверителен, и я записал еще несколько его замечаний касательно моих друзей.