Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 1)

А между тем не дела и не корысть, а только любовь и признательность привели Томаса Ньюкома в город его отцов. Отобедав, наши путешественники в сопровождении конюха, относившего их записку, двинулись к скромному домику, в котором обитала подруга детства Томаса Ньюкома. Добрая старушка заложила очками Библию и кинулась на грудь своему мальчику — мальчику, которому шло уже на шестой десяток. Но еще больше и нежней целовала и обнимала она Клайва. Она с трудом узнавала полковника с этими усищами, а Клайв был точной копией милого ее сердцу юноши, что покинул ее без малого сорок лет назад. И чем нежнее прижимала она к себе мальчика, тем живее вставали в ее памяти дни, когда они с Томми были вместе. Добрая женщина без конца рассказывала про своего любимца, про то, какой пригожий он был в детстве и какой шалун. Настоящее представлялось ей как в тумане, зато прошлое виделось ясно и отчетливо. Когда, не переставая болтать, они уселись вокруг сверкающего белизной чайного стола, возле которого суетилась аккуратная служаночка, — щедрость полковника позволяла его няне держать помощницу, — милая старушка попросила Клайва сесть рядом с ней. В этом сладком, благоговейном забытьи ей то и дело чудилось, будто это он — ее питомец, а вовсе не тот сидящий насупротив служака с бронзовым лицом, поредевшей шевелюрой и грустными глазами. Ведь он почти половину отпущенного людям века провел вдали от нее, но где бы он ни был, здоров он был или болен, в опасности или в печали, ему днем и ночью сопутствовали ее простодушная любовь и молитва. Нет, не напрасно прожил свою жизнь тот, кто заслужил такую любовь! Так возблагодарим же судьбу за то, что иным из нас даровано это велико* чувство. Поистине, в нем есть нечто божественное, и ангелы небесные, наверно, ликуют, любуясь им.

Поскольку никаких дел у полковника не было, он, разумеется, постоянно куда-то спешил и нигде подолгу не задерживался. Он пробудет здесь не более двух дней и назавтра, в воскресенье, почтительно поведет свою милую старую нянюшку в церковь. То-то будет для нее праздник! Вот она идет со своим полковником и его красавцем-мальчуганом, мистер Хикс, викарий, поглядывает на Томаса, сам преподобный доктор Балдерс смотрит на него с кафедры, а прихожане все оборачиваются и, конечно, перешептываются: что это, мол, за статный офицер с прелестным юношей сидят в церкви возле миссис Мейсон, а потом заботливо провожают ее домой? Субботу и воскресенье проведет полковник со славной старушкой, а в понедельник двинется в обратный путь: во вторник ему надобно быть в Лондоне, у него там важное дело — как-никак его однополчанина, Тома Хэмилтона, будут принимать в члены Восточного клуба. Может ли полковник пропустить такое событие?! Он покидает "Королевский Герб", проходит между двумя рядами слуг, выстроившихся до самой кареты, — горничные нежно на него поглядывают, лакеи улыбаются, конюхи кланяются, услужливый Тэплоу захлопывает за ним дверцу кареты, и в тот же вечер распивочная объявляет его "молодцом"; к исходу следующего дня все жителя этого делового города знают о приезде в отбытии Томаса Ньюкома, хвалят его за доброту и благородство и, без сомнения, сравнивают с титулованным братом, каковой совсем на него не похож и с некоторых пор известен в городе своих отцов под насмешливой кличкой "Хрюком".

Славной старушке Мейсон предстоит посетить и принять множество людей, и каждый, разумеется, будет восторженно обсуждать с ней блистательное появление полковника. Миссис Мейсон станет показывать свою новую индийскую шаль и роскошную Библию, напечатанную крупным шрифтом и снабженную трогательной надписью: "От Томаса Ньюкома его дорогому давнему другу"; а ее служанка вынесет гостям посмотреть полученное ею в подарок платье. Викарий полюбуется Библией, миссис Балдерс восхитится шалью, а простодушные знакомые нашей старушки, гуляя в воскресенье у величественных ворот Ньюком-парка, увенчанных новеньким баронетским гербом, витых, золоченых и запертых на засов, всякий раз будут рассуждать про милейшего полковника и его черствого брата. Разве сэр Брайен навещал когда-нибудь бедных старушек или хоть освободил кого-нибудь от арендной платы? Бедным только и помощи от Ньюком-парка, что несколько тонких одеял, горсточка угля да билетики на похлебку. А уж как богат-то полковник!.. Слава богу, тридцать пять лет без малого прожил в Индии, что там у баронета, — капля в море по сравнению с ним! Добрейший, богатейший, лучший из людей, — вот каков наш полковник. Все эти обстоятельства и порожденные ими толки безусловно "вдохновили красноречивое перо "Любопытного" на саркастическую заметку в "Ньюком индепендент", которую мы прочли из-за плеча сэра Брайена в предыдущей главе.