Нюргун Боотур Стремительный

Словно крылья гоголя по весне,Ветер в ушах Нюргуна свистел.Дивный коньШирокой грудью своей,Твердой, бронзовой грудью своейРассекал налетающий вихрь.От ударов его копытИскры сыпались из кремня,Грива черная на ветруКлубилась тучею грозовой,Кромсаемой молниями в высоте,Пласталась, как темный дым;Хвост, как длинная лодкаВ быстрой реке,Метался, бился, шипел,Вспыхивая серным огнем,Рассыпая синие искры окрест.Этот конь,Воспеваемый в олонхо,Прославляемый далеко,Поистине был могуч.На грани летящих белых небесСтоя рожденныйКонь ВоронойС юношей седоком на спинеВ бескрайнюю ширь,В непомерную высьТоржествующего неба взлетев,

Ровно тридцать триРевущих дня,Тридцать триВопящих ночи подряд,Не отдыхая, скакал.Мчался ввысь,Устремлялся вниз —На вершине плешивых гор;Напрягая мышцы свои,Ударяя копытами о скалу,Опять в высоту взлетал;По беспредельным степямШироким наметом шел,По перевалам крутымТропотой пробегал,Топотал.То он в высоту поднимался, кружа,Тонко от нетерпения ржа,То, словно четыре грома с небес,С грохотом на землю ниспадал,По́верху, по́низу он летел,Днем и ночью неутомимо скакал.Слетая с колен коня,Восемь вихрей клубилось, гудя;Хватаясь за гриву коня,Семь безумных илбисовБилось, вопя,Под чугунной грудью коняСерные мелькали огни...

Мерзлые деревья по следу его,Поваленные скоком его,Как шаманы тунгусские, под горойКамлавшие, волосы растрепав,Крутились по девять дней и ночей;Сухие деревья в тайге,Обрушенные копытом коня,Прыгали и крутились за нимШесть дней и ночей подряд,Словно Илбис Кыыса,Хлопая в ладоши, вопя,ПрыгающаяВ помраченьи ума...Древние дерева,Рухнувшие в тайгеОт ударов его копыт,Толпой голосящих старухВыли, вопили вослед.Конь летел могучей стрелой,ПламенелПадучей звездой;Лишь на тридцать четвертый деньПонемногу сбавляя бег,Стал среди равнины степной;Всей глубокой утробой своейГромко, радостно он заржал,Горой в долине нагромоздилГорячий, железный кал,

Широкую балку меж двух холмовПотоком мочи затопил;По воле всадника своегоИноходью пошел не спеша,Ровно, легко дыша.А юноша Нюргун Боотур —Как сел он,Так и сидел в седле.Только, — после скачки такой,Не жужжал, не гуделОсол Уола;Над макушкой его головыНе вопила в уши емуНеистовая Илбис Кыыса,Не били ему в лицоВосемь гремящих вихрей степных,Семь спутников безумных ее...Семь илбисов — утихли,Прочь отошли.Юноша Нюргун Боотур,Горделиво сидя в седле,Сдвинул брови,Прищурил глаза,Осмотрелся по сторонам,Сам на себя погляделИ в удивленьи увидел он,Что от шкуры лося,Убитого им,От самодельной одежды его

Не осталось на нем ни клочка;Все сорвано ветромВ скачке лихой,Остался он голым, как был...Вот и вспомнил Нюргун БоотурОбычай древних времен:Прежде исполин-богатырь,Вступив на грань трех миров,Трех своих родичей-кузнецовПросил изготовить емуНесокрушимый трехслойный щит,ЧетырехслойнуюКольчугу-броню,Чтоб от вражеских топоровКрепкая защита была.Охваченный мыслью своей,Подъехал Нюргун БоотурК дому обширному своему,К коновязи с медным столбом,Где сидел, клекоталНебесный орел.Вошел он —Старший брат-тойон —С восьмихвостымСвященным ремнем в рукеВ широкую дверь,В просторный покой;Младшему брату,Младшей сестреСказал такие слова.