Нюрнбергский процесс, сборник материалов

В приложении №2 к оперативному приказу №8 начальника полиции безопасности и СД, датированном 17 июля 1941 г., сказано о том, что задолго до начала войны с Советским Союзом службой безопасности были составлены «германская розыскная книга», «списки по выявлению местопребывания», «особая розыскная книга СССР», в которую занесены «советские русские, которых следует считать опасными».

Из тех же гейдриховских директив мы знаем о том, как намеревались поступить гитлеровские преступники с этими «опасными советскими русскими». Все они без приговора судов на основании приказов 8 и 14 главного имперского управления государственной безопасности от 17 июля и 29 октября 1941 г. должны были быть уничтожены зондеркомандами.

Такая же преступная работа была проведена СД перед началом вторжения в Югославию. Советским обвинением была предъявлена Трибуналу «розыскная книга», составленная относящимся к СД так называемым немецким Балканским институтом «Зюд-Ост Дейтше Институт». Эта книга включала свыше 4 тысяч имен югославских граждан, которые при нападении на Югославию должны были быть немедленно арестованы. Составленная СД книга была передана исполнительной полиции, т.е. гестапо, которая и должна была непосредственно осуществить аресты.

Книга была обнаружена в регистратуре гестапо в Мариборе, причем имела следующий гриф, сделанный сотрудниками СД: «поименованных в тексте лиц нужно арестовать, немедленно известив РСХА об исполнении. задач».

Этот институт СД вел специальную подрывную работу, готовя в Югославии агентов пятой колонны. Сотрудники СД, доцент университета в Граце Герман Иблер составил по этому поводу специальную работу, озаглавленную «Дес Рейхес Зюдгренце», снабженную грифом «строгосекретно» и содержащую список агентов пятой колонны в Югославии.

Именно СД осуществляло политические провокации за границей. Это-вынужден был признать при допросе его представителем Советского обвинения бывший начальник полиции безопасности и СД Кальтенбруннер. Даже он не мог отрицать свою подпись под письмом к Риббентропу поповоду ассигнования министерством иностранных дел одного миллиона туманов на подкупы выборов в Иране.

Сотрудники СД прекрасно понимали, какая роль отводится им на оккупированных территориях в осуществлении изуверских планов гитлеровцев и физическом уничтожении порабощенных народов. С этой точки зрения характерен предъявленный Советским обвинением трофейный немецкий документ, захваченный войсками польской армии в СД, — блокштелле в Могильно (Польша).

Некий начальник блокштелле гауптштурмфюрер СС в этом письме, адресованном осведомителям СД, доводит до их сведения речь Гиммлер» от 15 марта 1940 г., в которой тот требовал от комендантов концлагерей, размещенных в Польше, чтобы они сначала использовали квалифицированных польских рабочих в системе военной промышленности концлагерей, а затем истребили всех поляков. Гауптштурмфюрер СС из Могильно поэтому требовал в свою очередь от всех «доверенных лиц» — осведомителей СД составления поименных списков поляков, кажущихся им опасными, с целью последующего физического истребления этих лиц.

СД являлась одним из важнейших звеньев изуверской эсэсовско-полицейской машины германского фашизма. Это был аппарат сыска и осведомления, простирающийся над всей территорией как «старого рейха», так и всех временно оккупированных районов и стран. В определенные моменты именно сотрудники СД возглавляли наиболее жестокие полицейские мероприятия гитлеровцев.

Поэтому советское обвинение, опираясь на бесспорные доказательства, считает, что преступной должна быть признана вся система СД.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ И ВЕРХОВНОЕ ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЕ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ

В ходе настоящего судебного процесса со стороны некоторых подсудимых, защитников и свидетелей защиты из числа генералов гитлеровской Германии делались неоднократные попытки представить германское военное командование и генеральный штаб как органы, руководствовавшиеся в своей деятельности основным и единственным принципом — «выполнение солдатского долга».

Высшие германские военные органы были будто бы далеки от преступной политики гитлеровского правительства, не участвовали в решении политических вопросов, а ограничивали свою деятельность исключительно выполнением приказов верховного главнокомандующего в области сугубо военных мероприятий.

Высказывалось мнение о том, что германский генеральный штаб при существовавшей в гитлеровской Германии структуре военного аппарата представлял собой не более, не менее, как подсобный, технический орган.

Наконец, делались неоднократные попытки, и это вполне понятно, всеми способами отгородить военное командование от деятельности немецких полицейских органов и СС.