Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

Приблизительно так же обстоит дело и с документом ПС-1850, США-742. Речь идет о записи совещания между руководством С А и имперским министром обороны, который в 1933 году сделал СА предложение о том, чтобы при помощи министерства внутренних дел бюджетные средства империи были использованы для военной подготовки членов СА.

В документе не говорится о том, как отнеслось министерство внутренних дел к этому предложению, и если бы оно приняло его, то это опять-таки доказывает лишь то, что министерство внутренних дел способствовало воссозданию германских вооруженных сил — факт, который и без того доказан.

Следовательно, все эти документы не доказывают, что обвиняемый Фрик воспринимал как подготовку к агрессивной войне те мероприятия, которые Гитлер приказывал проводить как необходимые для обороны империи. В 1941 году, за несколько дней до начала войны с Советским Союзом, состоялось, правда, совещание между обвиняемым Розенбергом и представителями министерства по вопросу о проведении мероприятий в случае оккупации областей Советского Союза.

Это явствует из документа ПС-1039, США-146 — отчета Розенберга о переговорах, где сказано, что переговоры велись с «имперским министром Фриком» (присутствовал статс-секретарь Штукарт)^[28].

Так как переговоры происходили всего лишь за несколько дней до начала войны на Востоке, то из документов не следует, что сам Фрик узнал об этих переговорах еще до начала войны...

На процессе при помощи многочисленных доказательств уже выяснено, насколько Гитлер хранил в тайне действительно агрессивные намерения и вообще как он умел скрывать действительную цель своих политических мероприятий, то есть войну, в течение многих лет при помощи тысячи убедительных причин, которыми оправдывал отдельные мероприятия своей агрессивной политики.

Существовал очень узкий круг сотрудников, которых Гитлер посвящал в свои военные планы, однако круг был избран не на основании должностей, занимаемых соответствующими лицами в кабинете или же их положения в партийной иерархии, а исключительно под углом зрения того, должно ли соответствующее лицо с учетом выполняемой им работы в плане подготовки войны знать об агрессивном характере общей политики Гитлера или даже детали его агрессивных планов.

Из документов ПС-386, США-25 видно, с какой последовательностью соблюдался принцип сохранения тайны даже по отношению к руководящим членам партии и начальникам важных ведомств в имперском кабинете.

Тот, кто как министр внутренних дел должен был в рамках подготовки войны проводить только такие мероприятия, которые были бы совершенно такими же, как и в случае обороны, не посвящался в агрессивные намерения Гитлера, принимая во внимание его основной принцип. По этой причине присутствие обвиняемого Фрика не зарегистрировано ни на одном из тех тайных совещаний, на которых Гитлер сообщал о своих внешнеполитических планах и военных целях кругу избранных лиц. В только что упомянутом документе ПС-386 Гитлер особенно подчеркивает и обосновывает то, что такие планы не должны обсуждаться имперским кабинетом как высшим совещательным органом.

В другой записи о подобном совещании (документ Л-79, США-27) изложен принцип, согласно которому никому не разрешалось знать что-либо о военных планах, если он непосредственно для своей работы не должен знать этих планов. Фамилии Фрика нет не только среди присутствовавших на совещаниях у Гитлера, проводившихся перед началом войны, где говорилось о его агрессивной политике, но и на многочисленных конференциях, посвященных дальнейшим целям войны и агрессивным намерениям Гитлера, которые проводились во время войны.

О последующих актах агрессии обвиняемый Фрик также ранее не информировался и не привлекался к разработке их планов, что вытекает из докладов Гитлера о своих планах и соответствующих списков лиц, присутствовавших на совещаниях, представленных Трибуналу.

Фрик, специалист по делам имперской администрации, считавшийся некомпетентным по военным и внешнеполитическим вопросам, был вполне подходящим лицом для создания гражданской администрации в случае возможной войны, но, по мнению Гитлера, его внешнеполитические и военные планы ни в коей мере не касались Фрика.

Однако обвинение далее утверждает, что подсудимый Фрик после завоевания чужих областей и их оккупации определял административную политику в них и несет за нее ответственность, и обвинение расценивает эту деятельность подсудимого согласно статье 6, пункт «а», Устава как «участие в ведении агрессивных войн». Как утверждает обвинение, Фрик осуществлял «всеобщий контроль» над оккупированными областями, в частности, потому, что он был начальником «центрального управления» по делам оккупированных областей. Ввиду выполнения им этих функций на него возлагается ответственность за все военные преступления и преступления против человечности, которые были совершены в оккупированных и присоединенных областях перед войной и во время войны, вплоть до его отзыва с поста имперского министра внутренних дел 20 августа 1943 г.