Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

Судья Джексон использовал доктора Гизевиуса как главного свидетеля в своих нападках на подсудимого Кейтеля; по окончании предъявления доказательств против Кейтеля он остановился не только на отдельных фактических обстоятельствах, но коснулся всего обвинения и дал оценку показаниям Кейтеля...

Я, по возможности коротко, резюмирую те выводы, которые сделало обвинение из показаний Гизевиуса:

1) Для того чтобы Гитлер не имел правильного представления о действительности, Кейтель создал вокруг Гитлера непроницаемое кольцо.

2) Кейтель не передавал Гитлеру доклады, представляемые ему Канарисом, если в них говорилось о

зверствах, преступлениях и т.п., или же он давал распоряжение внести в них изменения.

3) Кейтель оказывал большое влияние на ОКВ и на армию.

4) Кейтель грозил своим подчиненным, если они высказывались по политическим вопросам, что он их не будет защищать, и даже обещал передать в гестапо.

По показаниям Гизевиуса, фигура Кейтеля превращается в советчика Гитлера, скрывающего от него все планы и докладывающего только то, что ему, Кейтелю, выгодно, и не допускающего к Гитлеру ни одного человека. Утверждать, что Кейтель закрыл доступ к Гитлеру, может только тот, кто не знает обстановки, окружавшей Гитлера.

Гитлер ближе всего соприкасался со своими адъютантами, начальником партийной канцелярии, начальником имперской канцелярии в Берлине.

Кейтель не только не мог регламентировать доступ к Гитлеру, но не имел возможности даже помешать тому, чтобы кто-либо приходил к Гитлеру.

Источником информации для Гитлера были начальники соответствующих учреждений. Отчасти, как я уже говорил, эти источники информации были невидимыми, и было неизвестно, откуда Гитлер получает сообщения.

Гизевиус не знал об этом. Он сам никогда не был около Кейтеля, никогда не встречался с ним, не разговаривал и не знал его фамилии. И если он здесь высказал свое суждение, то это он сделал на основании сообщений, полученных от Кана-риса, Томаса и Остера...

Также установлено, что, кроме Иодля — начальника оперативного штаба вооруженных сил, только Канарис мог иметь личный доступ к Гитлеру. Это доказывает, что показания Гизевиуса о том, что Кейтель создал вокруг Гитлера кольцо, являются ошибочными.

Свидетель Гизевиус показал, что Канарис представлял доклады об ужасах в связи с переселением, изгнанием и истреблением евреев, о концентрационных лагерях, преследовании церкви и убийствах душевнобольных через Кейтеля. Они через Кейтеля шли к Гитлеру. Доклады генерала Томаса, начальника управления военной экономики и вооружения ОКВ, ставившие Гитлера в известность о военном потенциале противника, также поступали через Кейтеля.

Что касается докладов адмирала Канариса, то нужно сказать, что этот начальник абвера все время представлял доклады относительно ведения войны, включая сюда и военно-экономические вопросы.

Кейтель показал, что о всех ужасах, и особенно об изгнании евреев и о концентрационных лагерях, а также об уничтожении евреев, ему ничего не было известно. Это противоречит утверждению свидетеля Гизевиуса о том, что Канарис представлял подсудимому Кейтелю доклады по указанным вопросам...

Кейтель, по показаниям свидетеля Гизевиуса, оказывал огромное влияние на армию... Кейтель, будучи начальником ОКВ, безусловно, мог оказывать влияние. Но важно другое — оказывал ли Кейтель какое-либо преступное влияние на ход событий? Даже Гизевиус подтвердил, что Кейтель не оказывал решающего влияния на руководство вооруженных сил. Это установлено и доказательствами. Особенно оскорбительным обвинением против подсудимого Кейтеля было то, что он «вместо того, чтобы стать во главе подчиненных ему офицеров и их защищать, угрожал им отдачей их в руки гестапо

».

Однако установлено, что до 1944 года ни один начальник какого-либо управления ОКВ не был уволен, что до 20 июля 1944 г., то есть до покушения на Гитлера и перехода юрисдикции к Гиммлеру, ни один офицер ОКВ не был передан в руки полиции...

Несовместимым с показаниями свидетеля Гизевиуса является и тот доказанный факт, что Кейтель с подчиненным ему начальником управления Канарисом был в приятельских и дружеских отношениях...

Как показал Гнзевиус, адмирал Канарис вел двойную игру не только на службе, но и в личных отношениях с Кейтелем: используя его дружбу, он старался показать, что придерживается тех же взглядов, в то время как за глаза в кругу своих людей он со злобой отзывался о Кейтеле...

Однако картина осталась бы незавершенной, если бы не осветить личность свидетеля Гизевиуса, исходя из его собственных показаний...

Он получил от Остера подложные документы, с помощью которых он уклонился от воинской повинности. С 1933 года он жил в Германии совершенно свободно и состоял на службе до 20 июля 1944 г., был имперским чиновником и получал все время жалованье, за исключением отпуска, которым пользовался с середины 1937 года до начала 1939 года.