Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

С 1943 года он был имперским вице-консулом в Швейцарии при имперском генеральном консульстве в Цюрихе, куда он был назначен с помощью Канариса и где был одновременно агентом-информатором. Разумеется, ему за это платили. Одновременно он был связан с вражеской службой информации. С 1933 года он работал в гестапо и подробно знал о всех ужасах и последствиях, которые это могло иметь для всего немецкого народа...

Особым обстоятельством, характеризующим свидетеля доктора Гизевиуса, является тот совет, который он дал опытнейшему специалисту в банковских делах банкиру доктору Шахту, — довести дело до инфляции для того, чтобы взять все дела в свои руки. Такой совет он мог дать лишь в двух случаях: в случае полного незнания народнохозяйственного значения и социальных последствий инфляции или абсолютной беспринципности и полного безразличия к судьбе служащих и рабочих, на которых инфляция отразится в первую очередь. Сознательно осуществленная инфляция должна рассматриваться только как преступление против общества. Показания Гизевиуса раскрывают трагедию немецкого народа. Для меня они являются подтверждением слабости и вырождения определенных немецких кругов, которые играли идеей путча и государственной измены, не будучи внутренне заинтересованными в удовлетворении нужд народа. Это была верхушка, состоявшая из будущих министров и генералов, не имевшая поддержки широких масс нашего народа и рабочего класса, как показал здесь имперский министр Зеверинг...

Я хочу, чтобы не оставалось никакого сомнения в том, что факт заговора сам по себе имеет значение для рассматриваемого здесь вопроса о том, заслуживают ли доверия эти люди. Тот, кто является заговорщиком по честным мотивам, тот, кто, сознавая опасность, грозящую его стране, ставит на карту свою жизнь, не только действует честно, но и заслуживает благодарности отечества.

Если бы Гизевиус и его друзья, знавшие в силу своего положения о всех тех ужасах, о которых большинство немцев узнало лишь по процессу, служили бы самоотверженно своей стране, то мы и весь мир, возможно, были бы избавлены от многих несчастий и страданий...

Был ли Кейтель политическим генералом? Подсудимый Кейтель обвиняется в том, что он участвовал, помогал и способствовал планированию, подготовке и развязыванию агрессивных войн, нарушая международные договоры и обязательства.

Я хочу рассмотреть здесь только одно событие, которое приобрело на данном процессе историческое и лично для подсудимого Кейтеля большое значение: совещание Гитлера с Шушнигом в Оберзальцберге 12 февраля 1938 г. Это была зарница, которая могла бы дать прозорливым людям возможность почувствовать приближение грозы. Кейтель, который в тот момент всего лишь неделю был начальником ОКВ и до того времени не сталкивавшийся с большими политическими событиями, не увидел этих признаков приближающейся грозы. Гитлер после произведенной им смены должностей 4 февраля 1938 г. выехал в Оберзальцберг и вызвал туда к себе Кейтеля, не сообщив ему причины вызова.

Кейтель прибыл, не зная, чего хочет Гитлер и что должно произойти в Оберзальцберге. Лишь в течение дня он осознал, что его присутствие может иметь какое-то отношение к присутствию Шушнига и к переговорам по австрийскому вопросу. В каких-либо переговорах, особенно с Шушнигом или доктором Шмидтом, он не участвовал, что подтверждено доказательствами. Однако Кейтель понял, что его присутствие, так же как и присутствие генералов фон Рейхенау и Шперле, должно было иметь некоторое значение для переговоров с Шушнигом. Так как Гитлер вообще не стал обсуждать с ним военных вопросов, то он должен был прийти к убеждению, что представители ОКВ, сухопутных войск и ВВС были приглашены, чтобы продемонстрировать Шушнигу мощь вооруженных сил империи.

Следовательно, обстоятельства были таковы, что Гитлер намеревался использовать представителей вооруженных сил как средство для оказания давления с целью достижения своих политических целей.

Далее обвинение упоминало о событиях, которые рассматриваются в этой связи как симптоматичные, а именно переговоры Гитлера с Гаха и Тисо, на которых Кейтель также присутствовал...

Гитлеру нравилось, когда Кейтель сопровождал его как представитель вооруженных сил. Так, Кейтель присутствовал в Годесберге, когда туда приехал премьер-министр Чемберлен, а также в Мюнхене 30 сентября 1938 г. и во время визита Молотова в ноябре 1940 года Кейтель также присутствовал при встречах Гитлера с маршалом Петэном, генералом Франко, царем Борисом, регентом Хорти и Муссолини. Этой функции Кейтеля, однако, недостаточно для того, чтобы признать подсудимого Кейтеля генералом, игравшим руководящую роль в политике...

После представления меморандума Гитлеру Кейтель, как это соответствовало его пониманию служебного долга, не выражал больше отрицательного отношения к войне с Россией, особенно после того, как Гитлер принял решение.