Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

На основании предъявленных доказательств установлено далее, что принцип единства администрации нарушался также и в других областях. Здесь я ссылаюсь на показания доктора Ламмерса и доктора Бюлера и на представленные мною документы, в частности на документ США-135. Речь идет об указаниях для особых областей в директиве номер 21 («план Барбаросса»), где категорически устанавливается, что главнокомандующий сухопутными войсками должен иметь право «отдавать в генерал-губернаторстве распоряжения для выполнения его военных задач и для обеспечения войск

», причем главнокомандующий был уполномочен передавать свои полномочия командующим группами армий и армиями. Все нарушения принципа единства администрации и все особые полномочия отходят на второй план перед тем особым положением, которое было отведено рейхсфюреру СС Гиммлеру в генерал-губернаторстве. На основании предъявленных доказательств и, а частности, на основании показаний старшего правительственного советника в главном управлении имперской безопасности доктора Бильфингера установлено, что уже в 1939 году при назначении подсудимого генерал-губернатором был издан секретный указ, в котором устанавливалось, что высший начальник СС и полиции не Востоке должен был получать свои указания непосредственно от рейхсфюрера СС и начальника германской полиции Гиммлера. В декрете фюрера и рейхсканцлера о консолидации германской нации точно так же постановляется, что рейхсфюрер СС имеет право непосредственно создавать путем переселения новые области, которые будут заселяться немцами. Оба этих указа предоставляли рейхсфюреру Гиммлеру такие полномочия, которые должны были с первого же дня существования генерал-губернаторства создать для администрации этой области едва ли преодолимые трудности. И очень скоро выявилось, что подчиненная генерал-губернатору общая администрация не располагала исполнительной властью в собственном смысле. Ввиду того что высший начальник СС и полиции на Востоке получал все указания и распоряжения непосредственно от рейхсфюрера СС Гиммлера и отказывался выполнять указания генерал-губернатора, вскоре выяснилось, что на самом деле в генерал-губернаторстве господствовали две власти. Возникшие в связи с этим затруднения должны были быть тем большими, что высший начальник СС и полиции Крюгер, который не менее четырех лет был непосредственным представителем Гиммлера в генерал-губернаторстве, никогда не согласовывал своих полицейских мероприятий с администрацией генерал-губернаторства.

Если при этом учесть также, что не только рейхсфюрер СС Гиммлер передавал свои указания непосредственно начальнику СС и полиции, обходя генерал-губернатора, но что, кроме того, и III, IV, V и VI управления главного управления имперской безопасности также передавали свои распоряжения непосредственно командующему полицией безопасности и СД в Кракове, то будет понятно, с какими трудностями ежедневно сталкивалась гражданская администрация генерал-губернаторства. При этих обстоятельствах генерал-губернатору не оставалось ничего иного, как постоянно стараться по возможности добиться в какой-либо форме сотрудничества с полицией безопасности, если он не хотел вовсе отказаться от попытки укрепления гражданской администрации в генерал-губернаторстве. И на самом деле, более чем пятилетняя история администрации генерал-губернаторства в значительной части является историей непрерывной борьбы между генерал-губернатором и администрацией, с одной стороны, и полицией безопасности (включая СД), олицетворявшей рейхсфюрера СС Гиммлера и высшего начальника СС и полиции на Востоке, с другой стороны.

То же самое относится и к деятельности Гиммлера и его органов в области переселения. Как имперский комиссар по укреплению германской нации Гиммлер со своими органами проводил мероприятия по переселению даже без предварительной связи с администрацией генерал-губернаторства и информирования генерал-губернатора.

Выявленные в ходе представления доказательств многочисленные жалобы генерал-губернатора имперскому министру и начальнику имперской канцелярии доктору Ламмерсу относительно мероприятий рейхсфюрера СС и высшего начальника СС и полиции на Востоке на чинимые препятствия в управлении этой областью привели в 1942 году к попытке заново урегулировать взаимоотношения администрации и полиции. При проверке задним числом на основании предъявленных доказательств сегодня можно сказать, что и эта попытка со стороны Гиммлера и полиции безопасности была направлена на то, чтобы и с внешней стороны подорвать положение генерал-губернатора и его гражданской администрации.

Указом фюрера от 7 мая 1942 г. в генерал-губернаторстве был создан статс-секретариат по вопросам безопасности и статс-секретарем был назначен высший начальник СС и полиции.