Нижний уровень

Потом над нами пару раз пролетел самолет панамской пограничной охраны — за малыми судами в этих местах сверху присматривают. Панамский залив изгибает свой берег крутой дугой, и восточное ее окончание упирается в берег уже колумбийский, и не просто в колумбийский, но еще и в самую кокаинопроизводящую часть Колумбии. И раньше с того направления много порошка везли, до тех пор, пока усиленное наблюдение не сделало этот маршрут невыгодным, проще стало посылать его с коммерческими грузами на проходах. А наблюдают все больше вот так, с воздуха.

Впрочем, наркотрафиканты все время ищут новые пути, и даже американцы, вроде бы ушедшие из Панамы своей военной силой, купили на этом берегу землю под морскую базу, надеясь тем самым уменьшить поток кокаина, поступающего в Мексику и идущего дальше в Америку «тихуанским коридором». Тихуанский наркокартель как раз по этой стороне Панамского перешейка в основном снабжается.

Вообще вся жизнь в Панаме в той или иной форме зависит от наркопотоков, идущих через эту страну. Преступность, международная и, в частности, американская помощь, политика, организация сил безопасности — все построено вокруг транзита белого порошка. И ко всему еще общая граница с Колумбией, с районами, заросшими джунглями, через которую, казалось бы, можно протащить что угодно, все равно не проконтролируешь.

Но это только кажется. Граница для перевозки порошка как раз никуда не годится. Дело в том, что в этой части страны очень мало дорог, поэтому их легко контролировать. А более или менее серьезный поток машин идет только по Панамериканскому шоссе, которое так и не дотянулось до колумбийской границы. И, кроме того, по границе очень активно действуют марксистские повстанцы из FARC, которые тоже противодействуют поставкам наркотиков и даже их производству в тех районах. Почему? Нет, не из революционной бдительности, просто им трудно контролировать всех производителей коки в этих местах, которые все время норовят уйти «под защиту» крайне правых «группос», поэтому коммунисты с ними борются. А свой кокаин выращивают южнее и транспортируют по Амазонке в Бразилию, откуда он дальше идет с судами из множества бразильских торговых портов. Революция тоже нуждается в деньгах.

Мы проскочили мимо небольшого рыболовного катера, у которого на корме двое мужиков устанавливали спиннинги. Росита, глядя на них, неожиданно спросила:

— Помнишь, по телевизору показали, как марлин такую лодку утопил?

И точно, мне та же самая мысль в голову пришла, едва я на мужиков глянул. В руках тут удочки никто не держит, не та рыбка, устанавливают все в штативы. А дальше уже соображать надо, как рыбу вываживать, если поймал. И кто-то мало того, что не сообразил, так еще и не сообразил вблизи другой лодки, на которой не поленились снять все происходящее на телефон. На крючок попался большой марлин, который сумел потянуть лесу вбок так сильно, что накренил лодку, и та начерпала воды, перевернувшись и почти затонув. А горе-рыбаки благодаря «ютубу» еще и звездами мирового масштаба стали.

Когда впереди показались первые зеленые шапки островов, лежащие на голубой поверхности залива, мобильный телефон в кармане слегка завибрировал — мы снова вошли в зону действия сотовой связи, на островах были вышки. И сразу завибрировал еще раз, приняв какое-то сообщение, которое дожидалось, пока я снова не окажусь в зоне приема.

Выудив двумя пальцами телефон, я долго и старательно поворачивал его под разными углами, пытаясь укрыть экран от уже отчаянно яркого экваториального солнца. И в конце концов иссилился прочитать сообщение от Стива:

«У Джоанн Гонсалес была привычка вести ежедневник, и у нее был аккаунт в Гугле».

Вот как? Стив был прав, всего не заметишь. Откуда он это узнал? Все компьютеры и мобильные находятся в полиции, они забрали их как вещдоки, так что вариант один — покойная Джоанн Гонсалес где-то записала пароль и логин, и Стив это нашел. И что это значит? А то, что он может прочитать все ее записи с любого другого компьютера, достаточно авторизоваться и синхронизировать.

А про «привычку вести ежедневник» Стив узнал от самого Гонсалеса или уже добрался до самого ежедневника?

Позвонить? Черт, сейчас не получится, слишком шумно в лодке, все равно ни черта не услышу. Доберемся до места, и оттуда наберу, когда потише будет, все равно я от города далеко и ничего путевого сделать не смогу, так что и суетиться нечего.

— Папи, что-то важное? — прокричала Росита.

По моему виду заключила, она меня уже как открытую книгу читает. И испугалась, наверное, что я сейчас обратно поверну.

— Нет, guappa, все нормально! — крикнул я в ответ.

Никто тебе выходной портить не будет, не бойся.