Нижний уровень

На примитивно сколоченной пирамиде стояли две черные винтовки. FAL. И магазины, набитые латунными патронами, на полке стопками, много магазинов, штук двадцать. Рядом с пирамидой четыре патронных ящика защитного цвета, натовского стандарта, с желтой маркировкой «патроны 7,62 НАТО». Нет, этого точно раньше здесь не было.

Опять заглянул в кухоньку, в уборную — никого. Только в уборной вместо унитаза биотуалет, унитаз сковырнул кто-то. И вместо нормального умывальника большой баллон с водой на стойке.

Но пусто. Взял одну винтовку, осмотрел маркировку — Аргентина, FSL, довольно качественно, к слову, делают. Заодно вспомнил про скандал с нелегальной поставкой оружия как раз в Панаму, кто-то из их правительства закинул сюда тонн десять винтовок и патронов, не помню зачем, а оно как-то все разошлось неизвестно куда. Оно и есть, наверное.

Потоптавшись немного в офисе, вернулся в склад, посмотреть, вдруг что пропустил. Оказалось, что пропустил. В одном углу оказались сваленные в кучу пластиковые ящики, пустые, «вверху» их не было, а дальше стоял генератор, ни к чему не подключенный и даже распакованный только наполовину. Рядом бухта проводов. Множество красных пластиковых канистр, рядами выстроенных у стены. Потряс одну, понюхал — солярка. Похоже, что здесь пока только устраиваются, такое вот впечатление складывается.

Стоп, а здесь — это где?

С сомнением посмотрел на ворота, покачал головой и вернулся обратно в офис. Сунулся было к домофону, но потом сообразил, что электричества нет. Зато в двери обнаружил глазок, чего «в оригинале» не было. Сдвинул крышечку, заглянул — сумерки там, что ли? Но вижу ряд машин напротив, стену склада на той стороне улицы, вроде все на месте…

И как-то не так все. Не так.

Опять постоял, собираясь с духом, держась за ручку двери, потом отпер замок и повернул ее.

Воздух какой-то другой, это я сразу ощутил. В офисе обычный вроде, а снаружи словно застоявшимся потянуло. Приоткрыл дверь дальше, выглянул — и присвистнул.

Свет. Свет был очень странным, он был не солнечным, он был как будто ниоткуда, как в очень-очень пасмурный день, когда нет теней, когда солнце невозможно обнаружить за толстыми облаками. И вместе с тем совсем не такой. И светло было только… до стены напротив и чуть-чуть в сторону, я как будто под фонарем стою, а дальше темнота сгущалась.

Сердце так стучит, что сейчас меня, кажется, просто кондрашка хватит. Потому что так не бывает. Потому что этого не существует, не может существовать. Но вот оно все, я здесь стою.

И цвета, цвета странные, они словно почти исчезли, поблекли, все даже не черно-белое, а словно сепией крашенное. Нет, немного цвет виден, вон машина напротив синяя, например, но как-то все очень блекло, словно бы выцвело.

И тихо, безумно, невероятно тихо. Нет никаких звуков, ни людей, ни машин, ничего. Только свое дыхание и свое сердце слышу. Сердце, к слову, где-то в районе горла расположилось, кажется, и обратно не собирается.

Пройтись дальше? Кстати, а где Эдик, не здесь где-то? Я от очумения даже не подумал, что он может быть здесь, совсем плохой стал. Хотя не думаю. Если ни на складе, ни в офисе его нет, то что ему делать где-то еще? Здесь ничего не внушает желания прогуляться. И у них в складе машина стояла, Джонсон сказал, а теперь там ничего не стоит, уехали, значит.

Так, а машины моей не видно. Она же вон там была, а теперь на ее месте какой-то грязный и ржавый фургон. И да, вот что я сразу увидел, но во что не въехал — машины совсем другие на улице. Нет, не в смысле, что грязные и ржавые вместо новых, а в смысле именно другие и стоят по-другому.

То есть я не… Черт, как сформулировать-то? Не вместе со своей действительностью куда-то провалился, а… в общем, это остатки какого-то другого дня? Так сказал, понятно хоть?

А я, к слову, как не отсюда, такой… не выцветший весь. Другой.

Ступил с крыльца на тротуар, и тротуар подо мной не разверзся, только в темноте слышно, как тихо захрустела пыль под подошвой трекинговых ботинок. Рукоятка пистолета в руках чуть добавила уверенности. Может, надо было винтовку прихватить из офиса? Нет, не стоило, я из нее не стрелял, может, она с проблемами, пистолета хватит.

Куда теперь? Дойти до своей машины? Где она стояла? А зачем?

А оглядеться немного. Да, вот так вот.

Крутя головой на триста шестьдесят градусов, пошел по улице медленно, к границе светлого пятна, в котором находился. Затем заметил странное — чем ближе к его краю, тем все более и более ветхим все вокруг выглядит. Машины вдруг стали ржавыми, засыпанными пылью, колеса спущены. По стенам ангаров, тоже грязных и серых, полезли лианы… какие-то мерзкие, скользкие и мокрые даже с виду, заплетая двери, проемы окон, цепляясь за скаты крыш. Под стенами так и вовсе какая-то черная как уголь трава растет, присмотрелся — листья на папоротник похожи.

Оглянулся — нет, никаких лиан там, откуда я вышел. И выглядит дверь офиса чище и ярче, что ли, она тут, как и я, словно посторонний предмет, как не отсюда.