НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

Многоходовая агентурно-оперативная операция по поиску и ликвидации немецких агентов закончилась успешно. Среди арестованных оказался невзрачный сельский учитель физики (радист), старший лейтенант Красной Армии, работник одного из штабов (информатор), служащий конторы (связной) и резидент, давний кадровый разведчик Абвера. Объединяло их общее социальное прошлое и ненависть к новой власти. От них ниточка потянулась в оуновское подполье во Львове. Разведка, в свою очередь, докладывала: в западных областях Украины ведется усиленная националистическая пропаганда, главное содержание которой сводится к посылу: «Украину нужно создавать сейчас или никогда. С помощью немцев мы, все как один, должны освободить свою Украину. Войск у нас теперь много. Большевики не выдержат, когда на них начнут наступление Германия, Япония, Италия и Франция».

Упомянутый Л. де Йонг признавал: «С немцами сотрудничали такие личности, как Андрей Мельник и Степан Бандера». После войны начальник Абвера II (диверсии, саботаж) генерал Лахузен контакты с ОУН назвал «подлинным мучением». Причина была одна: неоднократные попытки Канариса, Гейдриха и даже Гиммлера примирить старую и новую генерацию ОУН успехом не увенчались. Но это никак не помешало общему стремлению нацистов и националистов к утверждению в Европе «нового порядка», даже в условиях, когда крах Третьего рейха был совсем близок. 6 октября 1944 г. доверенное лицо Гиммлера группенфюрер СС Готтлоб Бергер сообщил шефу: «Рейхсфюрер! Бандера просил о разговоре со мной, и я вызвал его к себе 5 октября… Он долго рассуждал, что успешное восстание против Сталина можно будет развернуть лишь тогда, когда русско-украинскому народу больше не будет грозить опасность извне. Я указал, что в данный момент подобная опасность не грозит, и сейчас для него самое время (и крайний срок), чтобы активно выступить… Общее впечатление: ловкий, упрямый, фанатичный славянин. В настоящее время для нас невероятно ценен, позже – опасен. Осмелюсь предложить все-таки его задействовать, чтобы активизировать его движение… Действуя на нашей стороне, он может представлять серьезную угрозу для противника…».

Работа немецких спецслужб по насаждению в советском тылу «опоры, с помощью которой двигается все войско», в том числе с участием ОУН, началась задолго до рассматриваемых событий. Ее корни прятались глубоко во времени и были тесно связаны с попытками англичан, французов, поляков, тех же немцев, иных «друзей» советской республики проверить ее на прочность…

На заре XX ст., в условиях обострения соперничества ведущих держав мира за рынки сбыта и сферы политического влияния, заметно возросла потребность в получении разведывательной информации, прежде всего военной. К этому времени изменился и характер войн. Они должны были стать глобальными, более маневренными, во многом зависящими от военно-экономического состояния воюющих стран. Все большую ценность стали приобретать сведения стратегического характера: о сильных и слабых сторонах вероятного противника, его мобилизационных возможностях и планах, боеготовности и боеспособности вооруженных сил, научно-технических разработках новых образцов боевой техники и вооружения, тактике и стратегии предполагаемых военных действий. Составляя государственную и военную тайну, подобные сведения хранились в малодоступных тайниках правительственных учреждений и воинских штабов. Заполучить их можно было только с участием агентуры или в результате предательства отдельных лиц из лагеря противника[26]

. С учетом данного фактора, вначале как государственная, а позже и военная составляющая, разведка стала превращаться в важную и неотъемлемую часть государственно-политической и военной деятельности каждой страны.

Параллельно совершенствовался и аппарат защиты государственных и военных тайн – контрразведка. Как и разведка, она требовала разработки и применения таких же общегосударственных подходов и шагов, наличия профессиональных кадров, собственной агентурной сети, укрепления ее агентурных позиций и т. д. Становление разведки и контрразведки со временем приобрело тотальный и всеобъемлющий характер. От их успехов или поражений в невидимой войне в мирное и военное время во многом стали зависеть результаты не только отдельных сражений и битв, политических, экономических и других предпринимаемых шагов, но даже судьбы отдельных народов и государств. Те из политических лидеров и военных элит, кто не осознал важности и роли вновь появившихся элементов государственной и военной структур, рано или поздно были обречены на поражение.