No problem

– В старину, говорят, работников сначала за столом проверяли. Если хорошо ест, то и работает хорошо. Ты хорошо ел, приятно смотреть было. Пойдём, теперь отрабатывать будешь, – хихикнула Таня.

Они перебрались в комнату за письменный стол. Задачка была очень простая: вывести простые числа меньше N. То есть N сначала вводишь, а потом уже найденные простые числа выводишь, куда уж проще? Игорь сидел на стуле и смотрел тетрадку с курсовой, а Татьяна примостилась рядом на табуретке. Ей явно кто-то помогал, вряд ли бы она до цикла с шагом в два догадалась.

– А оператор вывода у тебя где? – поинтересовался Игорь.

– А где он должен быть-то, где? – проявляя деланную заинтересованность загдекала Татьяна, наклонясь при этом якобы к тетрадке с курсовой, но все больше и больше прижимаясь к Игорю. В какой-то момент она практически вся навалилась ему на спину, а правая ее грудь вдавилась Игорю в плечо. Несмотря на то, что оба они были пока одеты, Игоря окатил такой жар, исходящий от Татьяны, что у него на лбу даже выступила испарина. Как тут объяснять про программирование что-то, но Игорь попробовал:

– Да вот где-то здесь или здесь должен быть оператор write.

Татьяна не успела в очередной раз загдекать, потому что во входной двери повернулся ключ. Она резко отпрянула от Игоря, метнулась в прихожую, не забыв на ходу посмотреться в зеркало, а Игорю крикнула:

– Это, наверно, мама пришла, только почему так рано?

Все оказалось именно так. Дальше последовали представления: «Это моя мама, Наталья Сергеевна, а это мой однокурсник

Игорь, он мне с курсовой помогает». В ответ Игорь сказал, что ему уже пора, а то ехать далеко, в Подмосковье, не забыв спросить у Тани про конспекты работ Ленина.

Татьяна на прощание шепотом извинялась в прихожей, что совсем не ожидала, что мама так рано сегодня придёт. Игорь отвечал: «Да ничего, все нормально», а про себя подумал, что это очень хорошо, что её мама так вовремя домой вернулась.

Ночь при свечах

Ведущий назвал фамилию, и к сцене через проход, практически полностью заполненный стоящими, стал пробираться невысокий мужчина средних лет, где-то за сорок или даже ближе к пятидесяти. На мужчине был светло-серый костюм с однотонной рубашкой и галстуком в цвет по стандартам дресс-кода офисного служащего средней руки. Другие в зале смотрелись более демократично. Преобладали футболки всевозможных раскрасок, в том числе и линялые, и джинсы. Кое-где яркими пятнами выделялись гавайки, кто-то, не побоявшись утренней прохлады флоридской зимы, натянул шорты. Даже ведущий, хоть и сверкал ослепительно белой рубашкой, но тоже обошелся без пиджака с галстуком. Мужчина, наконец-то, пробрался на сцену, принял из рук ведущего документарное подтверждение своего успеха, наверно, какой-нибудь сертификат, начал смущенно кланяться, находясь в пол-оборота к залу, что-то неразборчиво говорить совсем не в микрофон, порождая шумок у собравшихся. Ведущий подвинул мужчине микрофон и указал на него ладонью. Мужчина как будто очнулся, поднял голову, на какое-то время задержал взгляд на ведущем, словно не понимая, кто это и что они вместе делают на этой сцене. Потом медленно обвел глазами зал, который на это время как-то попритих. Затем улыбнулся только краешками губ, наклонился к микрофону и почти выкрикнул: «I did it», параллельно воспроизводя характерный жест хоккеиста, забившего очередную шайбу, когда локоть резко идет вниз, а кисть хватается за воображаемую ручку сирены. Зал взорвался аплодисментами, свистом и разнообразными: «Ва-у-у…, о-у-у—, упс».

Когда же я последний раз так радовался? Что-то не припомню. Может, когда в интернат физико-математический поступил в восьмом классе? Я радовался, а мать плакала. Этого я, правда, не видел. Мать только пару лет назад мне об этом рассказала. Конечно, единственное дитятко от маменьки отрывают, хотя дитятку тому уже пятнадцать годков стукнуло. Да, наверное, именно тогда я в последний раз такой же восторг испытывал. А что? Десять человек на место, четыре экзамена, и я – в числе ста пятидесяти самых умных со всего СССР. Подучат чуток, а там хоть теорему Ферма доказывай, хоть гипотезу Пуанкаре. Все дороги открыты. Только вот почему-то это все другие потом пооткрывали да подоказывали.

Здесь конкурс тоже не хилый был. Сколько уж там человек на место – не знаю, но, думаю, не меньше, чем в интернат. Конкурс-то международный. Я сам случайно объявление увидел. В форуме бизнес-партнерском, когда решение одной технической проблемы для своих заказчиков искал. Решение тогда не нашел, а вот объявление в душу или куда-то там еще запало. А почему бы и нет? Конкурс-то на лучшее программное обеспечение. Что, я такое создать что ли не смогу? Ну и решил смеха ради поучаствовать. Почему «смеха ради»? Да потому что в фирмешке нашей всего-то полтора программиста числятся. Я как раз за половину схожу, так как по совместительству еще и генеральный директор.