Ноа (ЛП)

Нас проводили к столику, за которым мы должны были сидеть, и грубоватая обстановка этого места вряд ли была случайностью. Бар напоминал британский паб, и я полагал, что это должно было задать более мужественный тон.

Я сел, кладя руку вдоль спинки дивана, и Джулиан устроился рядом со мной. Мы говорили об этом всё утро. Я отчасти был знаком с этой частью работы, но Джулиану потребовалось немного наставлений от Софи — которая была профи — чтобы он чуть больше понимал, чего ожидать.

Фелисити, журналист, знала, что делает. Пока она садилась напротив нас, помощник принёс нам пиво и закуски, и Фелисити завела непринуждённый разговор о Париже и съёмках. Очевидно, её целью было расслабить Джулиана, и это работало.

Она попала в точку, упомянув музеи. Джулиан разговорился, и интервью и фотосессия начались так, что он даже не заметил. Если бы диктофон на столе не был включён, я тоже едва бы понял.

— Вы в городе любви, — с улыбкой сказала Фелисити. — У вас было свободное время между съёмками для романтики?

Я улыбнулся и сделал глоток пива, пока Джулиан рассказывал историю о том, как мы ходили в Сакре Кёр.

*** 

Наше совместное время в Париже было легко описать без кучи вопросов. Воспоминание шло за воспоминанием. Но как только мы прошли это, Джулиан затормозил, когда Фелисити спросила о нашей семье.

Она прочистила горло и бросила краткий взгляд на свой маленький блокнот.

— Ноа, каким было ваше первое впечатление о Джулиане? Он и его отец вошли в жизнь вашей сестры и быстро стали семьёй. Вы когда-нибудь были гиперопекающим братом? — подмигнула она.

Незаметный способ подчеркнуть, что мы с Джулианом не родственники. Это вызвало у меня усмешку.

— Миа чертовски быстро лишила бы меня такой привилегии, если бы я попытался, — хохотнул я. — Кроме того, она всегда была ответственной девушкой. Несколько парней, которых она приводила домой до знакомства с Джеймсом и Джулианом, относились к ней хорошо, — я бросил улыбку Джулиану. — Впервые, когда я увидел Джулиана, он мало что говорил. Я бы сказал, он был робким и милым.

Губы Джулиана слегка изогнулись.

— А ты был громким и слишком уж весёлым.

От этого я засмеялся, слегка мечтательно. Я едва ли скучал по тем дням, но... окружение семьи и мамина стряпня...

— Я был голодающим ублюдком, который не умел готовить. Не то чтобы в то время я мог позволить себе что-то, кроме рамена. Приезд домой означал гору еды.

— Вы тогда часто виделись? — спросила Фелисити.

Я покачал головой.

— В отличие от этого талантливого пианиста, я не мог похвастаться особым талантом, когда переехал в ЛА. Я учился и работал на износ, и мне везло, если я видел свою семью раз или два в год, — я слабо улыбнулся от одного конкретного воспоминания. — Прямо перед тем, как моя сестра переехала в Германию, мне пришлось пропустить семейную встречу, потому что я получил работу на своей первой съёмочной площадке. Я был в восторге. Затем оказалось, что моей единственной работой было убирать мусор после того, как команда пообедает.

Я вспомнил, что некоторое время злился из-за этого. Но больше такого не было. Кучка таких дерьмовых дел превратила меня в человека, которым я был сегодня.

*** 

Фелисити перевела тему на более небрежный разговор, и фотограф выбрал свой момент, чтобы сделать снимки, когда мы были расслаблены и просто болтали. Я должен был признать, что предпочитал это больше, чем позирование.

— Когда вы вернётесь домой? — спросила она.

— Дней через десять? — Джулиан посмотрел на меня за подтверждением.

Я кивнул и бросил в рот немного арахиса.

— Да, а потом снимаем последние сцены в ЛА.

Глаза Джулиана засветились.

— После этого мы наконец приступим к монтажу.

Я знал, что ему хочется показать мне, что он написал, а также несколько песен, которые они уже записали. Я улыбнулся и прижался губами к его виску, наслаждаясь его восторгом. Фотограф насладился этим по другим причинам.

— Вы выглядите счастливым, Ноа, — с мягкой улыбкой заметила Фелисити.

— Ещё как, — я снова откинулся назад, для удобства. Может, это интервью было не таким уж плохим. — Моя работа всегда была моей страстью, а я никогда особо не мог ни с кем этим поделиться.

Мой не такой уж тонкий посыл Эмме. Она давным-давно не попадала в поле моего зрения, но война с Софи в социальных сетях меня раздражала.

— Это одновременно освежающе и потрясающе видеть кого-то такого преданного, — продолжал я. — Я быстро понял это о Джулиане. Я восхищаюсь упорной работой, а он отдаёт себя всего. Я сбился со счёта, сколько ночей он не спал, чтобы повозиться с пианино в гостиной.

— Это верно, вы некоторое время жили вместе...? — Фелисити смотрела на нас обоих, и я позволил Джулиану ответить на это.

— Да, — кивнул он. — После того, как мы потеряли семью, я не знал, куда идти. Германия больше не была домом, и оставаться в Питтсбурге не хотелось. Так что я купил билет на самолёт и полетел к Ноа.

— Он вытащил меня из болота, — я рассеянно гладил его шею, вспоминая те чертовски ужасные дни. — Я не очень хорошо справлялся со скорбью. Его близость вызывала у меня желание снова двигаться вперёд.

Джулиан робко мне улыбнулся.