Ночь без конца

– Говорю вам, это просто суеверие. В любом случае, как я уже сказал, настоящее дело пойдет теперь за кулисами. Люди пойдут делать свои предложения. Я бы сказал, его могут ливерпульцы забрать. Не думаю, чтоб Уэзерби достаточно высокую цену дал, он любит по дешевке покупать. Сейчас много недвижимости на рынок под строительные участки выходит. В общем-то, не так уж много теперь таких, кто может позволить себе купить поместье, снести разрушенный дом и на его месте новый себе построить, правда ведь?

– Да, кажется, это теперь не так уж часто случается, – согласился я.

– Слишком тяжело. С теперешними налогами, да то с тем, то с другим, и домашнюю прислугу тут днем с огнем не сыскать. Нет, люди скорей заплатят за роскошную квартиру в городе, где-нибудь на шестнадцатом этаже современного дома. Громоздкие, неуклюжие загородные дома – настоящая обуза для рынка.

– Но ведь можно построить современный дом. Требующий не таких больших затрат труда.

– Конечно, можно, только это дело дорого обойдется, а людям не очень по душе жить в глухомани.

– Ну, кому-то, может, и по душе, – сказал я.

Он засмеялся, и мы расстались. Я пошел дальше, хмурый и озадаченный. Ноги сами выбирали свой путь, мое сознание в этом не участвовало. Не замечая, куда иду, я шел меж деревьев по дороге, ведшей к вересковой пустоши.

Так я дошел до того места, где впервые увидел Элли. Как я уже говорил, она просто стояла у высокой ели и выглядела так – если только мне удастся это объяснить, – будто секунду назад ее там не было, будто она только что материализовалась, так сказать, из той самой ели. На ней было что-то из темно-зеленого твида, волосы у нее были золотисто-каштановые, цвета осенней листвы, и виделось в ней что-то нереальное. Я заметил ее и остановился. Она глядела на меня, чуть приоткрыв губы. Вид у нее был немного испуганный. Думаю, у меня у самого тоже был испуганный вид. Мне хотелось что-то сказать, но я не очень знал – что сказать. Потом произнес:

– Простите. Я… я никак не думал напугать вас. Я не знал, что тут кто-то есть.

Она заговорила, и голос ее был очень мягок и нежен, похож на голос маленькой девочки, хотя и не совсем. Она сказала:

– Это ничего. Все уже хорошо. Я хочу сказать – я ведь тоже не думала, что здесь кто-то может быть. – Она оглянулась вокруг и пояснила: – Это очень глухое место. – И плечи ее слегка вздрогнули.

В тот день задувал довольно холодный ветер. Но, возможно, ветер тут был ни при чем. Я шагнул на пару шагов ближе к ней.

– Страшноватое местечко, правда? – заметил я. – С развалинами старого дома в этом виде, хочу я сказать.

– «Башни», – задумчиво проговорила она. – Так он назывался, верно? Только ведь я что имею в виду – башен тут никаких, кажется, и не было вовсе.

– Думаю, это просто название такое, – предположил я. – Просто люди называют свои дома именами – вот как эти «Башни», – чтоб повеличественней звучало, чтоб поважнее выглядеть, чем на самом деле.

Элли посмеялась, совсем недолго.

– Думаю, так оно и было. А теперь, – сказала она, – вы, возможно, знаете, а я не уверена – это поместье продается или выставляется сегодня на аукцион?

– Да, – ответил я. – Я как раз иду сейчас с этого аукциона.

– О! – Это прозвучало испуганно. – А вы… вы… заинтересованы?

– Я вряд ли смог бы купить развалины старого дома с несколькими сотнями акров покрытой лесом земли, – ответил я. – Класс не тот.

– Оно продано? – спросила девушка.

– Нет. Резервная цена не была достигнута.

– О, понятно. – В ее голосе звучало облегчение.

– Вы тоже не собирались его покупать, ведь так? – спросил я.

– О нет! – сказала она. – Конечно, нет. – Однако все это ее явно волновало.

Я поколебался, но потом выпалил слова, которые так и рвались у меня с языка.

– Я делаю вид, – признался я. – Я не могу купить его, конечно, ведь у меня никаких денег нет, но я заинтересован. Я бы хотел его купить. Я хочу купить его. Смейтесь надо мною во весь рот, если вам так хочется, но так оно и есть.

– Но разве эти руины не слишком ветхие, слишком…

– О да, – согласился я. – Я же не имею в виду, что хочу его таким, какой он теперь. Я хочу его снести, вывезти все это прочь. Этот дом был уродлив, и, я думаю, этот дом был, скорее всего, печален. Но само место – оно ведь не уродливо и не печально. Оно прекрасно. Посмотрите сюда. Пройдем немножко в эту сторону, под этими деревьями. Взгляните на вид, что отсюда открывается – вон туда, на холмы и на пустошь. Видите? Вот здесь тоже – уберем ветви и откроем перспективу… А теперь пройдем сюда…

Я взял девушку под руку и перевел ее, так сказать, на второй румб компаса. Если мы и вели себя не по правилам, она этого не замечала. Во всяком случае, я держал ее под руку совсем не «так». Я просто хотел показать ей то, что видел сам.