– Кто ты? – прорычал Райли, двигаясь ближе ко мне и Гаррету. – Тон его голоса был дерзким, но под этим я слышала едва уловимый трепет и знала, что во время сражения он так же был напуган.
Последовал еще один вздох.
– Тебе известно, кто я, бывший василиск Кобальт.
– Я знаю, чем ты занимаешься, – ответил Райли. – Но не думаю, что мы имели удовольствие встретиться. И полагаю, запомнил бы, если был бы представлен Змию.
– Вам нет необходимости знать мое имя, – спокойно начал Змий. – За века у меня набралось несколько разговорных имен, но сейчас вы можете звать меня по должности – Архивариус. И это, – он жестом обвел помещение вокруг себя, – мое логово, мое королевство. А у меня ничего не исчезает. Я охраняю все величайшие секреты «Когтя» с момента основания организации и по настоящее время. Мне известен каждый закуток и угол. Я помню каждую полку и каждый листочек с информацией на нем. Могу наизусть прочитать любой документ в этом месте и назвать вам дату, когда он был составлен. И в течение долгих-долгих лет я делал все это не для того, чтобы хоть один листик был украден из хранилища. – Он взглянул на Райли, и легкий намек на улыбку заиграл на его тонких губах. – Не рассчитывали столкнуться со мной, не так ли, бывший агент Кобальт? Честно говоря, я весьма разочарован. Глава василисков когда-то говорил, что вы были его самым выдающимся студентом. Вам следовало знать, что «Коготь» не оставил бы один из своих величайших запасов сокровищ без охраны.
Мое сердце упало, но я сделала глубокий вдох и шагнула вперед, привлекая к себе внимание древнейшего дракона.
– Нам нужны эти доказательства, – твердо сказала я, стараясь не спрятаться, когда взгляд его серебряных глаз скользнул по мне в беспристрастной оценке. Мой дракон отшатнулся, вызывая то же желание и у меня, но я снова глубоко вдохнула и не двинулась с места. – Мы не уйдем без него, и не важно, что вы говорите. Но вы нас еще не убили, поэтому догадываюсь, что и вам, в свою очередь, что-то нужно.
И тут Архивариус рассмеялся.
– Вижу, ты настолько непокорна и опрометчива, как и говорят, детеныш, – сказал он, отчего я нахмурилась. – Но, в конце концов, судя по всему, у тебя действительно есть голова на плечах. Похоже, яблоко от яблони недалеко падает.
Еще один шокирующий удар. Он знал моих родителей? Я хотела спросить, но следующее высказывание Змия заставило слова застрять у меня в горле.
– Я мог бы убить много подобных вам, – продолжил он, и Гаррет с Райли оба напряглись. – Это то, чего «Коготь» ждет, и ни один из вас не смог бы меня остановить. Я мог бы ликвидировать солдата Святого Георгия, сокрушить мятежного дракона и его подпольную структуру, а мисс Хилл невредимой доставить назад в организацию. Это определенно порадовало бы «Коготь» и Старейшего Змия.
Он замолчал, наблюдая за нашей реакцией, возможно, довольный собой, пока мы затаили дыхание и ждали. Если он решил принять истинную форму и убить нас, наши шансы остановить его равнялись нулю. Я не была точно уверена, насколько большим мог быть легендарный Змий, но была уверена, что пули наших пистолетов против дракона таких размеров будут настолько же эффективны, как и бумажные шарики. Единственным вариантом оставалось броситься врассыпную и надеяться затеряться в лабиринте проходов хранилища. Возможно, он окажется слишком большим, и нас ждут прятки в лабиринте, словно человек пытается поймать мышь, прячущуюся в норе. Хотя это была не очень приятная мысль.
– Да, – продолжил Архивариус, задумчиво кивая. – Это и в самом деле доставило бы Старейшему Змию удовольствие. – Он остановился на долю секунды, затем улыбнулся. – К счастью для вас, мне не интересно оказывать услугу нашему достопочтенному лидеру. Особенно учитывая то, что изначально благодаря Старшему Змию я заперт здесь.
Я моргнула.
– Вы заключенный? – спросила я. В это было трудно поверить. Если только я ничего не пропустила, то не понимала, как железная дверь и кучка охранников могли остановить древнего Змия от выхода наружу, если он не желал находиться здесь. – Почему вы просто не уйдете?
– Есть два вида клетки, дитя, – пояснил Архивариус, поднимая вверх костлявый палец. – Первая, это когда у тебя нет выбора. Дверь заперта, и твоя свобода насильно отнята у тебя. И вторая, когда ты становишься пленником по своему желанию, запирая себя, потому что альтернатива неприемлема.