Ночь Грядущая

– Твой босс – он человек? – совершенно серьезно спросил Фил у Маринки.

– Что?! – не сразу поняла та. – Да, конечно, человек! Перестаньте уже бред нести!

– А ты? Может, это… – Буран очертил силуэт девушки рукой, – … просто костюм такой сверху. Маскировка. А внутри монстр какой-нибудь или серый человечек с большими черными глазами. Ближе посмотреть надо. Или пощупать.

Фил с Бураном довольно осклабились, Маринка схватилась за пистолет в кобуре.

– Я вам сейчас пощупаю! Козлы! Идите вперед и слушайте, куда сворачивать надо.

Так они и двинулись по проходу: впереди – мужчины, позади – Маринка, настороженно державшая руку на кобуре. Коридор тоже навевал мысли о инопланетности, у него не было нормальных перекрестков, ответвления уходили под совершенно разными углами, без всякой понятной системы. На пути им попадались переборки, очень похожие на большую дверь на входе. Маринка не обманула: их тела служили пропуском. При их приближении ровная поверхность переборок теряла свой блеск, разбивалась на несколько сегментов, которые втягивались в стены.

Одна из таких переборок раскрылась перед носом Фила. За ней оказались люди: один – хмурый сопровождающий боец в форме Исхода и две фигуры в черных балахонах с вышитыми перевернутыми крестами на груди. Когда эта группа прошла мимо, Буран прошипел:

– Вот, значит, как! Килдинги! Ты служишь этим отмороженным уродам?! Понятно теперь, почему тебя с Кадетом тогда отпустили.

– Нет, Исход не работает на килдингов. Мы просто… союзники, – ответила, запнувшись, Маринка.

– Ни черта себе у вас союзнички! – возмутился Фил. – Может, ты лучше нас прямо здесь шлепнешь, чем потом они из нас на живую кишки доставать будут!

– Никто вас килдингам не отдаст! У нас просто с ними совпадают интересы. Временно. Я же сказала, вам лучше поговорить с нашим командиром. Он сможет все гораздо лучше объяснить.

Буран покачал головой:

– Поговорить-то можно, но живым я в руки этих гребаных сектантов не дамся.

– Да кто тебя отдаст! – проворчала Маринка и вывела их в отсек с многочисленными дверями-переборками, расположенными по обе стороны коридора.

Девушка подошла к одной из переборок и, указывая на нее, попросила Бурана:

– Приложи к ней руку.

После секундного колебания Буран положил ладонь на металлическую поверхность, и переборка открылась.

– А что там… – произнес Буран, заглядывая внутрь. Маринка резко толкнула трейсера в спину, тот залетел в помещение. Переборка за его спиной закрылась.

– Эй! Ты чего творишь?! – возмутился Фил.

– У нас нет времени утешать каждого сомневающегося. Зато килдинги его там точно не достанут. Пойдем, покажу тебе твою комнату.

– А чего не идем сразу к шефу?

– Он очень занятой человек. Мне сначала надо его предупредить.

– Силой меня в камеру запихивать будешь? – скрестил руки на груди Фил.

– Нет. Сам зайдешь и еще радоваться будешь. – Маринка открыла переборку еще одной комнаты и зашла внутрь.

Фил вслед за ней заглянул в комнату. Его глазам предстало небольшое помещение квадратов на пятнадцать, c абсолютно голыми стенами, покрытыми материалом, напоминающим синий плотный поролон.

– Небогато живете, – протянул Фил.

– Чего тебе не хватает?

– Хотя бы диванчика или, на худой конец, кресла.

Маринка подошла к стене, наклонилась и коснулась пола. Под ее рукой прямо из синего материала начало формироваться причудливо изогнутое кресло.

– Пойдет? – насмешливо спросила у наемника Маринка.

Пока тот приходил в себя и пытался что-то вымолвить, Маринка подошла к другой стене и коснулась ее. Стена стала прозрачной. Фил уставился за нее и увидел такую же комнату, как у него, в которой на кресле развалился Кадет.

– Он живой?

– Ага, просто дрыхнет, – сказала Маринка, выходя из комнаты. Переборка за нею закрылась. Фил сначала метнулся за Маринкой, потом подошел к прозрачной стене, за которой мирно зевал тот лишенец, из-за которого наемник и попал в Улей. Фил начал барабанить по стенке, стараясь привлечь внимание Кадета. Но звукоизоляция стен была на высоте, и единственное, чего Фил смог добиться, так это того, что стенка снова стала непрозрачной.

– Черт! – Фил ударил по ней изо всех сил. Синий материал погасил удар, и наемник не почувствовал боли. Фил осмотрел свою пустую комнату. – И чем я буду тут заниматься?

Прошло примерно полчаса, в течение которых Фил, не находя себе места, просто мерил шагами свою мягкую тюрьму. Ничего не происходило, и наемник решил прилечь на кресло и подремать: сказывалась накопившаяся в трудовом лагере усталость. Но только он устроился поудобнее и закрыл глаза, как в комнате прозвучал мягкий сигнал, и прямо в воздухе появилась синеватая полупрозрачная голова Маринки, парившая на уровне груди от пола. Открыв глаза и увидев призрак посреди комнаты, наёмник скатился с кресла и грохнулся на пол.

– Это что еще за с…нь?!

Призрак Маринки улыбнулся:

– Это не с…нь, а голограмма. Лень мне за тобою бегать, вот и прислала ее вместо себя. Иди строго за ней и никуда не сворачивай.