Ночь Грядущая

Белла одарила своего неожиданного спасителя самой обольстительной улыбкой из своего богатого арсенала. Что говорить, аферистка была замечательной актрисой! Злоба на ее лице сменилась растерянностью невинно обвиненной в страшных грехах жертвы.

– Господин полковник! Эти двое хотели меня… ну вы понимаете… взять силой, – пролепетала Белла, пустив слезу и зашмыгав носом.

– Ах ты, курва! – бросился было на Беллу Буран, но в воздухе коротко свистнул кнут, и трейсер опустился на колено, приложив руку к шее, на которой вспухала багровая полоса. – Да врет она все!

– Еще раз говорю: мне плевать, кто кого и сколько раз изнасиловал, – не повелся на внезапное повышения до «полковника» Гад. – Вы – на поле! Дамочка – в барак! Увижу, что устроили разборку, получите по тридцать плетей!

Позади уставившихся друг на друга с бескрайней ненавистью участников свары хлопнула дверь кабины грузовика, и кто-то спрыгнул на землю. А потом раздался голос, от которого Фил с Бураном подпрыгнули вверх на целый метр.

– Гад, что у вас здесь за шум?

Наемник обернулся и увидел еще одну особу, на голову которой он готов был сыпать проклятия круглые сутки. Перед ним, раскрыв рот от удивления, стояла Маринка в форме Исхода.

– Ты?! – почти одновременно произнесли Фил и Маринка.

– А можно мне не в барак? – игнорируя Маринку, продолжила прицельно стрелять глазками в Гада Белла. – Я же слабая женщина…

– Заткнись! – прошипела Маринка, даже не глядя на Беллу Яковлевну, и кивнула на трейсера с наемником. – Давно эти здесь?

– Уже пару недель. Ветер привез, – ответил Гад.

– Да-а-а. У нас под самым носом… – протянула Маринка. – Значит, так: этих я забираю.

– А работать кто будет? – проворчал надсмотрщик.

– Эта, – показала Маринка на Беллу. Та резко побледнела, поняв, что бараков ей не избежать.

– Конвой дать? – спросил Гад у Маринки.

– Не надо. Они сами со мной пойдут. Пойдете же, мальчики?

Фил и Буран кивнули. А какие у них быть варианты? Гордо отказаться и пойти косить капусту?

– Одну секунду. – Фил подошел к Белле, сорвал с ее шеи бусы и снял с них три белых шарика. – Одну съела, зараза?

Белла отвела глаза.

– Это жемчуг? – удивилась Маринка и выхватила из рук Фила одну жемчужину. – Точно – теплеет! Эта моя, у нас договор был.

Девушка шустро спрятала жемчужину в карман.

– Ладно. Оставь себе, – милостиво махнул рукой Фил. – Но у меня просьба одна будет: Какая у вас тут самая мерзкая работенка есть?

Гад не отвечал. У него произошло короткое замыкание всего того, что ему заменяло мозг. Только что на его глазах один оборванец легко сдернул с шеи другой оборванки целое состояние! Нет, не так: целых три состояния! При этом Гад сам себе признавался, что если бы он не знал, что у этой барышни на шее не обычные дешевые пластиковые шарики, а жемчужины, он бы ни в жизнь не догадался придушить гражданку темной ночью этими же бусами, забрать жемчужины и убежать через пустыню в поисках лучшей жизни. Ловко их спрятала у всех на глазах чертовка! Ладно, одну жемчужину забрала Маринка, но две другие сейчас держал в руках почти что раб. И Гад никак не мог отвести от них взгляд, нервно стискивая кнут.

– Гад? – попыталась вывести его из транса Маринка. – Тебя спросили про работу.

Гад поднял глаза на Маринку:

– Это жемчужины? Белые?

– Да. Но ты не имеешь к ним никакого отношения, – отрезвила главного надсмотрщика Маринка. – На эти жемчужины планы у Шкипера.

Гад нервно сглотнул, и Фил понял, что упомянутый Шкипер – это серьезно. Настолько серьезно, что одно лишь его имя привело Гада в чувство. Но Фил не понял, какие планы могут быть у этого Шкипера на его, Фила, жемчуг?

– Работа, Гад, – продолжила настаивать Маринка.

– Цех разделки. Это там, где головы зараженных потрошат. Руки по локоть в крови, кожа облазит. Вонь страшенная, – выдал живописное описание лучшего курорта трудового лагеря Гад.

– Можно, я горячо попрошу вот эту мадам туда отправить? – Фил кивнул на Беллу.

– Легко. Гад, распорядись! – Маринка протянула Филу руку. – И будем считать, что все наши разногласия и непонимания позади, да?

– Ага. Настолько позади, что мы прямо сейчас начнем тебе в любви наперебой признаваться, – выразил их общее с Филом мнение Буран.

– Гад, тебе еще два человека в цех разделки не нужны? – невинно поинтересовалась Маринка у старшего надзирателя. – На пару недель, чтоб гонору у них поменьше стало.

– Пристроим, – с готовностью ответил тот.

Фил с Бураном тяжело вздохнули.

– Вещи свои можно забрать? – спросил наемник, уровень гонора которого мгновенно снизился.

На сборы Гад выделил десять минут, опять пригрозив поркой за опоздание. Но напарники уже через пять минут стояли возле КПП трудового лагеря.

– Ну как вам воздух свободы? – полюбопытствовала Маринка, когда Фил с Бураном вышли из ворот. – Сладок и приятен?

– Мне что-то подсказывает, что долго мы на свободе не задержимся, – ответил ей Буран.

– А это уже целиком и полностью от вас зависит.

– Опять надо будет норму выполнять? – ехидно спросил Фил.

Маринка пропустила эту шпильку мимо ушей и ответила абсолютно серьезно: