Ночь, которая никогда не наступит (СИ)

Я видела, что она тоже боится, как и папа. Иногда во мне просыпалась необоснованная жестокость, первым моим импульсом было сказать, что я не верю. Папа подошёл к столу и забрал упаковку с таблетками, которые, возможно, она хотела принять вместе с алкоголем. Он сделал это молча, не пытаясь предостеречь маму от опасности и не сказав ей ничего хорошего, как он делал обычно. Что же теперь будет с ними, когда я умру. Моя жестокость сменилась жалостью, такой огромной, что казалось, она разбивала меня изнутри.

-Конечно, мама, ты это сделала случайно. Мы сами тебя не предупредили.

Я подошла к ней, хотела погладить её по плечу. Но мама меня опередила, она вскочила со стула и приблизилась губами к моему уху. Мама зашептала возбужденным голосом, будто бы делилась со мной большим секретом:

-Но я знаю, как убить вампира, во мне течет кровь Охотников, потому что я избрана Богом Солнца, чтобы очистить наш мир от кровососущих демонов. Ты-моя дочь, ты тоже избранная, поэтому мы вместе с тобой убьём их всех.

Мне захотелось громко выругаться. Я могла пожалеть и, наверное, даже простить маму, но я не собиралась выслушивать этот бред. Я заставила себя кивнуть и пошла к двери.

-Хэйли, оставь её,-вмешался папа, но мама всё равно пошла за мной.

-Или же король Габриэль нам поможет, я знаю его лично. Да, он не допустит этого, если я его попрошу.

Мама сказала это более ясным голосом. Я все-таки выругалась и вышла из кухни.

У меня не было времени, чтобы посвятить его самой себе, но я пренебрегла этим и заперлась у себя в комнате. Она показалась мне скучной, будто бы её хозяйка полностью лишена индивидуальности. Никаких плакатов, фотографий и статуэток. Только полки с книгами, кровать с ортопедическими подушками, огромный шкаф для одежды, наполовину заполненный другими вещами, которыми бы стоило украсить комнату, да компьютерный стол с клубком зарядок для разнообразной техники под ним. В детстве я хотела себе комнату с розовыми стенами, как в кукольном домике, и табуном лошадок, расставленных по углам и украшающих лампы и покрывала. Но я жила с бабушкой практически за её счёт. Когда я была подростком, мне хотелось завесить мои стены плакатами, стол заклеить стикерами с двусмысленными надписями и везде разбросать банки от энергетических напитков и газировки. Когда я поступила в институт, мне хотелось повесить хотя бы плакат с циклом Кребса и выставить на стол микроскоп, пылящийся в коробке в шкафу. Я завидовала людям, которые могли это сделать, но, тем не менее,  себе я не могла позволить так демонстрировать себя.

Я села на подоконник, отодвинув горшки с цветущей геранью, чтобы посмотреть, что происходит на улице. У нас был частный дом, под моими окнами не ходили незнакомцы, но и не было вида на прекрасный сад или лес, так как он стоял посреди города. Мой взгляд упирался в сплошной забор, за котором следовал следующий дом. Но немного земельного пространства все-таки сохранялось, его мама засадила цветами. Они были брошенными, заросли сорняками и засыхали в земле без влаги. Мама не подпускала к ним уборщицу, которая приходила к нам раз в несколько дней, объясняя это тем, что никто не любит природу так, как она. Цветы погибали, но редкие мамины визиты к ним позволяли поддерживать жизнь в самых неприхотливых из них. Весной мама сажала новые.

Я вспомнила, что, когда я с бабушкой выезжала за город, я любила засушивать цветы между страницами книг, чтобы сохранить хотя бы часть их хрупкой красоты. Иногда я находила мертвых бабочек, стрекоз, мотыльков и тогда засушивала и их. После меня останется множество фотографий, некоторые будут храниться у моих родственников и друзей, и даже несколько тех, где я с папой, в журналах у совершенно незнакомых людей. Но я не красивый цветок, у меня были мысли, планы и будущее, поэтому я решила попробовать успеть сохранить себя ещё хоть в чем-то, кроме моих изображений. Я нашла свои старые тетради, где были записаны нелепые стихи и ещё более несуразные рисунки, и решила опубликовать их на каком-нибудь сайте. Я могла бы даже заплатить деньги, чтобы мои стихи напечатали в журнале. Я засела за тетрадь, чтобы написать что-то свежее, но вышло некрасиво и даже глупо. Нельзя было стать поэтом за один вечер. Тогда мне пришла идея доработать статью, которую я писала вместе со своим руководителем из института о перекрестных локусах в хромосомах при различных заболеваниях кровеносной системы человека. Я знала, что мое имя среди авторов будет стоять не первым, но люди её прочитают и, может быть, даже будут ссылаться на неё, произнося мою фамилию вслух.