Ночь, которая никогда не наступит (СИ)

- У меня получилось, они возьмут меня на передачу в прямом эфире! - сказал папа громким шепотом. В доме больше никого не было, поэтому он шептал из-за меня. Разве это лучшее время, чтобы участвовать в развлекательном шоу? Конечно, жизнь будет идти своим чередом даже после того, как меня не будет, я не имела права судить. То ли от нахлынувшей обиды, то ли из-за того, что родителям могло показаться, будто я подслушиваю, я вышла вперед.

- Что за передача?

Папа замер с курткой в руках, будто бы забыл, что с ней нужно делать. Он выглядел совершенно растерянным, его глаза расширились, и он стал, как остановленный кадр из фильма, где все слишком утрировано. Мама тоже повернулась ко мне, она выглядела, скорее настороженной.  Было ощущение, будто бы это я - мама одного из них, которая застала их за непристойным занятием.

- Танцы. Там актеры и певцы танцуют, то самое, по главному каналу.

- Послезавтра начнется, - добавила мама.

- Здорово, ведь я тоже буду участвовать в телешоу.

Мы кивнули друг другу и разошлись. Я не знала, как правильно страдать, у меня никогда это не получалось, но почему-то я решила, что родители, друзья и, может быть, даже планеты должны крутиться вокруг меня в последние дни моей жизни. Мне стало так обидно, я почувствовала себя такой глупой и самовлюбленной, что не смогла сдержать слёзы. В такое время это не должно быть позором. На самом деле я всю жизнь мечтала оказаться в ситуации, в которой могла бы реветь, выражая своё искреннее отчаяние, и это не вызывало бы ни у кого раздражения, а лишь сочувствие. Я завидовала людям, которые могли расстраиваться просто так, рассказывать о своих чувствах так трогательно, что даже мне хотелось их пожалеть. Тогда я думала, что, вот, у людей горе, я-то живу счастливой жизнью. Иногда я думала, слушая о проблемах моих подруг, будто бы и у меня сложная семейная история. Но потом я вспоминала, что у моих родителей теперь полно денег, и я вообще не имею права на что-либо жаловаться, пока кто-то не умрёт из моих близких,  или я не узнаю, что больна раком четвёртой стадии. Поэтому теперь, когда я имела все основания расстроиться, моя грусть смешивалась с чувством легкого триумфа. Хорошо, что я могла насладиться им и в одиночестве.

Следующие несколько дней проходили неспокойно. Я не успевала со своей научной работой, меня то отвлекали приезжающие ко мне родственники, то мои собственные мысли не давали сосредоточиться. Я мечтала закончить статью как можно быстрее, чтобы попрощаться со всеми добродушно, без раздражения. Папа больше не упоминал про свою передачу, более того, он взял перерыв в съемках и был целыми днями дома. Мама же, наоборот, уходила. Если бы она пересеклась с кем-то из папиных родственников, наверное, они бы испепелили её на месте.

Папа ушёл только в день съемок своей передачи про танцы. Они едва разговаривали с мамой, но, тем не менее, для неё было место в зрительном зале. На папе был жюстокор - длинный темно-синий пиджак с серебристой узорной каймой. Это слово снова вошло в обиход недавно, когда королева занялась модой, и уже перестало казаться смешным. Внешний вид парней, которые надевали подобную одежду, до сих пор был поводом для иронии, но к папе не смог бы придраться даже самый заядлый критик. Вычурная одежда на нём смотрелась изысканно.

Мама же, привыкшая ходить джинсах и подростковых футболках, надела длинное платье с ажурными надутыми рукавами, которое, наверное, было мечтой каждой женщины за сорок, впервые приехавшей в столицу и собравшейся в театр. Я не знала, откуда она его взяла. Платье было ей не по размеру, только мамины острые плечи выдавали, что под ним есть её тощее тело. Волосы она собрала в аккуратный пучок. Когда я присмотрелась, то увидела, что его форму поддерживает множество заколок, выдающих мамино неумение делать причёски.  Из-за поднятых волос её огромные глаза казались её больше. Мама выглядела невероятно нелепо, очаровательно и грустно. Мне стало жаль, что я не зашла к ней раньше, чтобы помочь ей причесаться и выбрать одежду. Я знала, что в другой ситуации это мог бы сделать и папа. А если бы маме всё же пришлось справляться самой, он непременно должен был сказать, что она выглядит лучше всех. Сейчас же папа держался отстраненно, лишь изредка кидал на маму то ли хмурый, то ли задумчивый взгляд.

Я ожидала, что буду злиться, когда они уйдут, но то, что между ними происходило, так сильно меня расстроило, что я даже решила посмотреть на папу по телевизору. Я привыкла видеть его там, а вот ему, наверное, будет странно смотреть на меня по ту строну экрана во время вампирской игры.

Сегодня вечером я осталась на удивление одинокой и даже была этому рада. В конце концов, я имела право уделять немного времени не только родственникам или научной работе, но и персонально себе в свои последние дни. Изначально я хотела позвать Одри, но теперь я никого не собиралась принуждать к встречам, а лишь соглашалась, если звали меня. Ведь я понимала, что мне никто не откажет, а я не хотела чувствовать, будто я заставляю кого-то видеть меня.