Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень

Еще недавно я смотрел на Альберта Герштейна как на товар в яркой упаковке, о которой мне надо позаботиться, получая за это свои пять сотен в неделю. Теперь я воспринимал фильм как вызов своему творческому воображению. Дэрти ожидает рекламный ролик, который «документально» обосновал бы легенду о золотом самородке, найденном на провинциальной свалке. Я же, вопреки этому, решил показать миру самый обычный камешек, который так долго полируют с помощью рекламы, пока он и впрямь не засияет, как звезда первой величины. Это будет правдивый рассказ о том, как в наши дни создают для публики идолов буквально из ничего, на пустом месте.

Каким бы непритязательным не сделала меня жизнь, склонность Дэрти обходиться с людьми как с грузовыми машинами, в кузов которых надо напихать по возможности больше, к тому же выжимая из мотора максимальную мощность, вызвала во мне вполне естественную реакцию сопротивления. Фильм должен показать ему, что я не послушная марионетка, которую, подергав за ниточку, можно направить куда угодно.

Погрузившись в эти свои раздумья, я пропустил мимо ушей поток слов, извергаемый Хуго Александером. Меня привел в чувство громкий храп. Дэрти с открытым ртом и сопящим носом выглядел так вульгарно, что я безо всякой жалости растолкал его. Дэрти приоткрыл глаза и сладко зевнул.

– Мы идем спать! – категорически сообщил я.

На этот раз Хуго Александер сопротивления не оказал. Проводив нас до порога, он только напомнил: «Не забудьте купить зонтики!»

5

Ночью привиделся сон. Ясно осознавал, что сплю, и все же совершенно реально видел человека в маске, который на цыпочках крался к моей постели. В руке у него был какой–то сверкающий предмет, вроде бы нож. Несмотря на темноту и маску, я его узнал. Это был Пророк.

Разбудила меня пронзительная полицейская сирена. Моментально в памяти возникли ночные кошмары и столь же молниеносно я сообразил, что у полицейской сирены есть некая связь с Пророком. Мне, когда я работал в специальной бригаде уголовных хроникеров «Вечерних известий», доводилось встречаться с преступниками всех мастей, и все же встреча с этим безумным проповедником ненависти, сам не знаю отчего, взволновала. В глубине души я сознался себе, что Пророк нагнал–таки на меня страху.

Сирена умолкла как раз в то мгновение, когда я вскочил с постели. Оглядел комнату. Нашел на столе записку, оставленную Дэрти, но прочесть не успел.

Двери распахнулись. За спиной услышал грозный голос:

– Полиция! Поднять руки! Ни с места!

Я послушался, лихорадочно пытаясь сообразить, что же произошло. Вспомнил туманное обещание Дэрти изобрести какой–то особый трюк для невиданной нигде и никогда рекламы. Из его намеков при желании можно было понять, что это каким–то образом связано с арестом Альберта Герштейна. Теперь же оказалось, что вместо него за решетку угожу я сам. В конце концов, если в тюрьму Александрии засадят режиссера, который приехал, чтобы создать портрет той самой Александрии, это отнюдь не худшая сенсация.

– Вы Оскар Латорп? – столь же грозно спросил голос.

– Что вам угодно? – я хотел было повернуться, чтобы увидеть говорившего, но меня остановил угрожающий окрик:

– Не шевелиться! Руки на голову! Стоять и отвечать!

– Я протестую, – несмело сказал я.

– Десять лет назад вы работали в газете «Вечерние известия». Да или нет?

Я подтвердил этот факт, изумляясь оперативности местной полиции. Раз уж здесь успели изучить мою биографию, го ничего хорошего мне не светит. По меньшей мере до тех пор, пока не смогу убедить, что невинен как овечка.

– Знакомы ли вы с неким Грегором Абушем?

С чистой совестью я мог бы такое знакомство отрицать. Если не считать Альберта Герштейна и Теи Кильсеймур, Дэрти не упоминал по имени ни одного из участников гангстерского фильма. Быть может, Грегором Абушем все же зовут какого–нибудь актера, из–за которого я попал в эту передрягу?

– В таком случае освежу вашу память! С Грегором Абушем вы были знакомы именно в ту пору, когда работали в «Вечерних известиях».

Вспомнил, наконец. Так звали молодого лейтенанта из провинции, который стажировался в местном дивизионе уголовного розыска. Симпатичный парень. С ним у нас было нечто вроде дружеского соревнования. «Работая» над каким–нибудь преступлением, каждый из нас выдвигал свою гипотезу. Порой мне удавалось, пусть и приблизительно, угадать правильное решение, поэтому Абуш любил пошучивать, что я неправильно выбрал себе профессию.

– Да, знаком, – с облегчением воскликнул я. – Но какая здесь связь с моим арестом?

– Обернитесь, сами поймете!

Не осмеливаясь опустить руки, повернулся. Передо мной стоял улыбающийся капитан полиции, в котором после короткого замешательства я узнал прежнего лейтенанта.

– Только что узнал, что вы приехали и решил устроить сюрприз, – рассмеялся он.

– Вернее, до смерти напугать, – подтвердил я, растирая затекшие руки.