Ночь, придуманная кем-то

Уже в другом окне первого этажа, примерно через пять от освещенных, белел некто. Некто ирреальный, бестелесный. Бледным облачком клубился за стеклом, пытаясь просочиться в раскрытую форточку. Александр подошел ближе.

- Почему "кто"?

- Ну, кто ты здесь такой-то?

Некто упирался коленями в подоконник и просовывал на улицу сплющенное рамой лицо. Тело, как оказалось, он все же имел. Зато ни по прическе, ни по голосу, ни по трогательному ночному балахону не определялся возраст и даже пол.

- Я? - с достоинством сказал Александр. - Я здесь, это... ждущий брата, а что?

- А родители где? Папа, мама?

"Папу убили, - спокойно подумал мальчик. - Мама сбежала..." Он ответил:

- Дома.

И собрался отойти, чтоб зазря не терзать воспалившееся от бессонницы любопытство нежданного собеседника. Но тот, исчерпав подходящие случаю вопросы, уже приступил к делу:

- Ты, мальчик, вот что... Не играй здесь, уйди.

- Почему?

- Тут такое! - свистяще зашептал бесполый некто. - Тут окна бьют, стреляют!

- Ой, - сказал Александр и нырнул в подворотню, спрятавшись от посторонних глаз.

- Носятся, как сумасшедшие! - свистело и булькало ему вслед. - Куда только милиция смотрит, совсем бандюги распустились... Эй, ты что, куда?

"Стреляют, - эхом повторялось в голове. - Совсем распустились..." Почему-то думалось о дяде Юре... то есть о папе Юре... о том, что он всегда панически боялся отравиться, был у него такой пунктик... а его электричеством... Думалось о Жанне - сколько она из-за Игоря вытерпела, но без нее брата бы десять раз уже "вычеркнули"... Потом думалось об Игоре может, его схватили где-то там, может, пытают, а Жанна спит, и помочь некому, и он проклинает бросивших его друзей...

Жанна спит! - новая мысль вдруг прожгла мозги чуть не насквозь. - А если не просто спит! Теперь ведь не проверишь, что за дрянь была в шприце!.. Страшненькая мысль, рожденная холодом бессонной ночи. К машине! - понял мальчик. Растормошить Жанну, убедиться, что она жива - скорей!.. Он остался на месте, справившись с секундами безумия. Зачем Андрею Петровичу было совершать столь нелепый и опасный поступок? Нет причин. Другое дело, что сегодня ночью поведение соседа действительно не очень укладывалось в привычные рамки. Например, до самого утра не мог заснуть. Тоже нервничал? Подозрительно... Обычный участковый врач, а так хорошо разбирается в судебной медицине, в слезоточивом газе... И вообще, случайно ли он стал понятым у милиционеров, не сам ли напросился?

Обдумать версию не удалось - вполне живой голос Игоря прервал медитацию:

- Сашка!

Обратно на тротуар. Брат выглядывал из того самого разбитого окна первого этажа и пытался хоть что-то разобрать сквозь предутренние сумерки. Александр, ломая сухой кустарник, подошел:

- Тихо, дурак! Люди не спят!

- Ну и фиг с ними, - сказал Игорь. - Давай сюда, здесь никого нет. Входная дверь вообще была вскрыта, а в квартире - ну, полный разгром, полнейший...

- Уходить скорей надо, - мальчика непроизвольно передернуло. Милиция может в любой момент приехать, наверняка кто-нибудь вызвал.

- Почему?

- Стрельба же была! Меня тут один заботливый предупредил, как раз который из окна глазеет.

Игорь осторожно потрогал оставшиеся в раме осколки:

- Да уж, судя по квартире, шумновато было...

Он повернулся спиной и уплыл внутрь.

Александр скользнул вдоль стены - опять в подворотню. Однако теперь строптивые ноги не позволили так просто ждать. Мальчика неудержимо всосало во двор. Привычное петербургское пространство, стиснутое угрюмыми пятиэтажными стенами, встретило его с молчаливой настороженностью. Он осмотрелся. Напротив была другая арка, выводящая куда-то в хмурое нутро прилегающего к сточной канаве району. Центр занимало подобие скверика, в котором торчала вентиляционная будка бомбоубежища. Впрочем, пространство недолго оставалось молчаливым.

- Малыш, это ты тут все бродишь, что ли? - простонали откуда-то сбоку, справа.

Бежать! - скомандовали ноги.

Он застыл. Справа в углу двора темнел спуск в подвал: вниз вели ступеньки, огороженные бетонным поребриком и накрытые сверху листом жести. Стандартно страшный спуск. Как и все в этих охраняемых государством трущобах - одинаково, выверено, безотказно страшное.

- Малыш, не бойся, - звучал голос дяди Павла.

Александр, ватно ступая, сдвинулся с места. Асфальт тяжело толкался в голову. Дядя Павел обнаружился легко, он ведь не прятался, он просто лежал, приподымаясь на одной руке, и чуть высовывался из приоткрытой ржавой двери. Голова и плечи были внизу около ступенек, остальные части тела - внутри подвала.

- Где Игорь? - в муках выдал он.

- В квартире. Смотрит, как там что...

- Разведчик, - пошутил сосед без малейших обертонов смеха в голосе. Штирлиц поганый... На улице никого не заметил?

- Кого?

- Например, человека в сером пиджаке... И брюки тоже серые, у них это любимый цвет костюма.

- На улице вообще никого.

- А машина? Черная "Волга". Казенная, что ли? "РАФ" еще может быть, автофургон синего цвета.

- Да нету никаких машин!

Дядя Павел пошевелился и вдруг застонал - пронзительно, хрипло.

- Сашок, спустись сюда, - он приподнял белесое лицо.