Ночь, придуманная кем-то

Уже открывая дверь к себе в комнату, Александр сообразил, что означали кухонные звуки. Очень просто: добрый доктор Андрей Петрович мерил тяжелыми шагами коммунальный вакуум, шаркая знаменитыми шлепанцами, и разговаривал сам с собой. "Безумие какое-то, что за ночь, что за ночь!" донеслось внятное восклицание. Но, к сожалению, кроме этой важной информации ничего другого разобрать не удалось. К сожалению.

МОНОЛОГ: НА ДИВАНЕ

В комнате, мягко говоря, непорядок. Таз с марганцовкой на табуретке стоит, отнести и вылить его было некогда. Пол залит, грязь размазана - мы же обувь сегодня не снимаем. Ладно, Жанна уберет, когда вернется. Плюс я добавил радости в дом со своим обыском, так что обстановка непринужденная... Не ожидал я от Игорька такой прыти! Ведь целый месяц темнил, скрывался от нас. Даже больше - два месяца. Первая газета имеет номер "8", а наверху написано - "февраль". Со следующего уже - "март", "март", "март", потом идет "апрель" - до последнего 15-го номера. Газеты в специально папке лежали, в нижнем ящике стола, там, где Игорь остальные свои писульки держит. Теперь - у меня на коленях. Перебираю их, листаю. Рассматриваю нашу с Игорем общую фамилию, напечатанную этак жирно, красиво, и думаю - нет, не может быть, ошибка какая-то...

Дядя Павел наверху, у Бэлы в квартире. Штерн временно наплевал на всякую конспирацию и привез его прямо в штаб. Ведь к обычным докторам в больницу нельзя, как-никак огнестрельное ранение. С другой стороны, квартира Бэлы рядом с коммуналкой, где раненый живет, очень удобно... Короче, повезло им, лестница была пустой. Всего-навсего пять утра, нормальные люди спят. Точнее, уже пять утра. Кроме того, дядя Павел успокоил Штерна - все в порядке, мол, "махор" изъят, несмотря на приключения со стрельбой. Следствие, мол, закончено, забудьте. Штерн сначала не врубился, что за "махор" такой, тогда дядя Павел сделал ему замечание: "Специалист вашего уровня обязан знать терминологию серьезных людей." А потом выворотил карманы. Там было несколько звуковых кассет и мотки фотопленок. "Вы уверены, что копий нет?" - тут же разволновался Штерн. Дядя Павел ответил, что "скоро узнаем", и на том решили ехать к Бэле, потому как скорее надо было, скорее, скорее. Он точно загибался, не притворялся вовсе. Смотреть невозможно было, очень страшно...

Правда, экстрасенс, которого Штерн с собой привез, помог. Дядя Павел к тому времени, как они появились, снова сознание потерял, и уже вроде бы насовсем, а тот мужик лег с ним рядом, прямо на асфальт, зашептал что-то, глаза закрыл, и он вдруг привстал - такой удивленный-удивленный! Потом мужик ему руками кровь остановил. Натурально! Гнусаво спел, раскачиваясь и готово, раненый смог в машину залезть. Даже стонать опять начал, а то ведь совсем уже молчал... Экстрасенс был тем самым "якутом", которого дядя Юра ждал. По-русски плохо говорил. Одет был глупо: толстый халат на голое тело, отличные замшевые штаны, сапоги. Штерн на эту ночь зазвал его к себе в гости, наверняка для каких-нибудь гнусных целей. "Якут" ведь не экстрасенс на самом деле, он даже обиделся, когда я его так назвал. Штерн за него вступился, говорит, что наш друг из солнечного Бодайбо является шаманом, причем настоящим, без дураков, что он прибыл сюда выдержать очередное испытание. Здесь, оказывается, очень много злых духов. Короче, он к нам потренироваться приехал.

Меня тоже посадили в машину - возле стонущего дяди Павла. Игорь попросил ребенка до дому подбросить, а сам остался - там на канале Жанна спала. Как они будут с дежурным выкручиваться? Жуть. Меня трясет всего, когда подумаю...