Ночь в его объятиях

— Я очень рад, что ты это заметила.

— Вообще-то я имела в виду, что ты очень тяжелый. И ты должен нагружать ногу, чтобы восстановить ее прочность. После того как твоя рана зажила, не было смысла оставаться прикованным к постели. А сейчас, когда ты ходишь, бегаешь или маршируешь, ты добавляешь всю массу своего тела к каждому шагу, что приводит к слишком большому напряжению мышц. Но здесь, в море, вода уменьшает давление на твое колено, а кандалы дают тебе необходимую нагрузку.

Он почти добрался до нее, но она опять отплыла, и за свои старания Брэм получил только брызги в лицо.

— Если ты будешь делать это регулярно, — продолжала Сюзанна, — то сможешь восстановить свои силы, не нанося большого вреда колену.

Он вынужден был признать, что подобная теория имеет некоторый смысл.

— Кто научил тебя всему этому?

— Никто. Два года назад у нас была девушка, которая поправлялась здесь после падения с лошади. Она сломала ногу и даже спустя несколько месяцев после этого с трудом ковыляла. Ее домашний врач сказал, что она останется инвалидом. Бедняжка была безутешна, ей было всего шестнадцать. Она решила, что никогда не выйдет в свет и что у нее не будет семьи. Но, к счастью, отец решил отправить ее сюда.

— Лечиться?

Брэм сделал выпад в ее направлении, и на сей раз Сюзанне с трудом удалось ускользнуть от него.

— Сомневаюсь, что у него была хоть какая-то надежда на лечение. Он, вероятно, надеялся, что она приспособится к жизни старой девы-инвалида. Но морские купания ей чрезвычайно помогли. Мы с ней делали упражнения по нескольку раз в неделю, и когда она уезжала домой в конце лета, то шла уже без чьей-либо помощи. Она даже могла танцевать. Месяц назад я получила от нее письмо. Она сообщила, что помолвлена и что ее жених — наследник барона, очень красивый, между прочим.

— Сюзанна, а как насчет тебя?

— В каком смысле?

— Почему ты не вышла замуж?

— Ну… это очень просто. Каждое утро я просыпалась, проживала еще один день и возвращалась в постель ночью, не задумываясь о возможности брачных обетов. А спустя несколько лет я вообще перестала принимать их в расчет.

— Но ты же не хочешь сказать, что никто не делал тебе предложения руки и сердца?

Она долго молчала. Наконец ответила:

— У меня никогда не было причин вступать в брак. Ведь я единственный ребенок у отца, и в конечном счете все его состояние и Саммерфилд перейдут ко мне. Хотя я надеюсь, что это случится очень не скоро.

— Но разве ты не хочешь иметь мужа и детей? Или ты для этого слишком современная?

На этот раз она молчала еще дольше. Потом вдруг приказала:

— Повернись! Дойди до того валуна, затем обратно до этого места, и так два раза.

Но он не двинулся с места. Скрестив руки на груди, проворчал:

— Ну, уж нет. Со мной такой трюк не пройдет.

— Какой трюк?

— Ты должна ответить на мой вопрос, ясно?

— Не понимаю, о чем ты…

Она попыталась сделать вид, что ей скучно.

Но его не так-то легко было одурачить.

— Нет, понимаешь. Между прочим, ты очень похожа на меня. Словно мы с тобой два экземпляра какой-то редкой экзотической породы. Только я — мужская особь, а ты — женская. Такая умница, как ты, должна знать, что это означает.

— О, просвети.

— Это означает, что мы должны спариваться. Потому что мы несем ответственность перед природой.

Смеясь, она подняла тучу брызг. И закричала:

— Ну-ка, марш к валуну и назад!

— Ладно, хорошо. Я дойду вон до того валуна и вернусь обратно менее чем за минуту. Но ты должна все это время оставаться на одном месте. И я приду к тебе, чтобы получить награду за свои страдания.

— О, правда? И какой же должна быть награда?

— Поцелуй.

— Нет, не годится.

— Перестань, Сюзанна. Ты вовлекала меня в эти глупые игры и заставила кружить по гальке. Я заслужил награду!

Она с улыбкой покачала головой:

— После того вечера я знаю, что с тобой не может быть «всего лишь поцелуй». Мы здесь для того, чтобы лечить твое колено, понятно?

— Я с места не сдвинусь, пока ты не пообещаешь мне поцелуй.

Она опять помолчала.

— Что ж, хорошо. Поцелуй так поцелуй. Но ты не будешь целовать меня. Это я поцелую тебя. Согласен?

Брэм энергично закивал:

— Да-да, конечно.

И, возбужденный, сделал так, как обещал — преодолел расстояние до самого далекого валуна, а затем вернулся.

— А теперь, — он привлек к себе Сюзанну, — поцелуй меня.

В этот момент луна вновь появилась из-за облака, осветив ее, такую красивую, серебристым светом. Хотя, возможно, это была русалка.

Когда же она взяла его лицо в ладони, Брэм машинально облизал губы, готовясь к поцелую. А она вдруг поцеловала его… прямо в лоб. И, отстраняясь, прошептала:

— Ну вот…

Брэм уставился на нее, нервно сглотнув. Он не знал, ругаться, смеяться или плакать. Этот поцелуй был совсем не тем, чего жаждало его тело. Но его душа хотела именно такого поцелуя, хотя Брэм никогда не попросил бы ничего подобного. И сейчас он наслаждался теплом, наполнившим его сердце.

А Сюзанна, все еще держа его лицо в ладонях, тихо сказала:

— Я знаю, что тебе нужно, Брэм.

«Боже, кажется, она права!» — воскликнул он мысленно. Да, возможно, он просто не знал, что ему нужно.