Ночь в номере 103

– Зачем вообще было меня убивать? Вон Кумико не убили, она живая осталась, – Мичи жаловалась как маленькая. – Старая, но живая лучше, чем молодая, но мертвая.

– Духом легче управлять. – Соломенный человек подсел ближе, погладил ее по макушке. – Госпоже нужно разрешение, чтобы совершить обряд. Ты бы ни за что не согласилась уступить тело Госпоже. А как дух рёкана сделаешь все, что прикажет господин. Чем дольше пробудешь среди нас, тем сильнее станет связь с хозяевами.

– Замечательно! – воскликнула Мичи. – Лучше не придумаешь!

Она засмеялась, громко и хрипло, в горле скребло от досады и потому смех выходил натужный. Бабушка назвала бы это истерикой.

От мыслей о бабушке Мичи успокоилась, перестала смеяться и спросила:

– А как ему удалось выкинуть мою душу вон?

– Рюу многому научился, – с восхищением пропели два черных паука. Упоминание хозяина вернуло им прежнее настроение. – И нас научил. Мы, например, были мальчишками-близнецами, – объясняли они наперебой. – Сморила нас то ли корь, то ли скарлатина, тогда в детских недугах не разбирались особо. И долго мы шныряли по углам шестилетними дурачками. Но господин Рюу объяснил, что духам вовсе не обязательно тяготиться человечьей формой. И мы стали паучками. «Тук-тук-тук-тук, ночью к вам придет паук. Спите, люди, ваши сны и полезны, и вкусны!» – Братья-паучки переплели по две пары ножек и заплясали на свободных.

Старший, рыжий паук, – брат он был им или нет, Мичи не просветили, – не поддерживал пустую болтовню. Иттан-момэн, наоборот, закрутился волчком следом за пауками.

– Но я не хочу становиться духом! Я живая, я человек, понимаете? – Мичи обращалась ко всем духам сразу.

– Была им. – Соломенный снял шляпу. Голова его походила на треснутое яйцо, длинная кривая трещина шла ото лба к затылку. – Ты можешь наблюдать. И работать. Госпожа скоро явится. Все решится.

– А если она не согласится? – Мичи потерла лоб.

– Если не согласится, от твоей души не останется ничего. Видишь ли, если не примешь рёкан, не станешь его частью, Хакусана-сан выставит тебя вон, а очутившись за воротами, ты исчезнешь. Пуф – и все.

– Пуф, – повторила Мичи.

– Пуф-пуф-пуф, – подхватили духи.

– Да, с первым же порывом ветра. – Соломенный человечек натянул шляпу до самых глаз. – А тело истлеет. Так что подумай, выбери, чем сможешь заняться. Пока Рюу не повел тебя к оками-сан как помощницу баки-дзори, есть время выбрать. Поброди по нашему лесу, подумай. И поверь, – он поклонился Мичи и растаял, в комнате задержался его голос: – с годами ты полюбишь работать.

Духи оставили Мичи одну, их ждала любимая работа, без которой они не могли существовать. Мичи пошла в ванную, к зеркалу. Скелет советовал скользить, а не ходить, но плавное перемещение Мичи пока не давалась.

– Не хочу я, – доверилась Мичи отражению.

Она надеялась, что в зеркале откроется портал в ее милую, скромную квартирку на окраине Токио или, что лучше, в родительский дом в большом спальном районе. И рёкан выветрится из памяти, как положено дурному сновидению. Но зеркало показывало вполне привычную картину: девушку среднего роста с растрепанными волосами. Год назад Мичи выкрасилась в ярко-синий. Запоздалый бунт прошел по дороге из салона домой, и она с трудом вернулась к природному черному, чтобы вновь перекрасить его в мокко. Зато глаза не утратили блеска и твердости взгляда, несмотря на неприятности, навалившиеся на Мичи.

– Вот бы глаза были потемнее, – Мичи, как всегда, придралась к глядевшей на нее копии. – Челку бы подстричь. Ну и юката… кошмар, – заключила она и тут же воскликнула: – Кошмар! Кто меня переодевал?

Она прижалась носом к зеркалу.

– Я его убью, этого Рюу! Убью проклятого! Или это духи? Ну да, точно духи, он бы не стал руки марать! И все равно задушу его! Ну почему, почему я такая неудачница?

Мичи стукнула ладонью стекло – зеркало слегка задрожало.

– Кто бы предупредил, что придется застрять в мире духов ненакрашенной, в мятой юкате! И с нечищеными зубами… – простонала Мичи. – Вообще, почему я все чувствую? Недоделанный призрак какой-то…

С юкатой надо было что-то делать. Духи утверждали, что Мичи научится менять внешность.

– Не хочу быть скелетом или мочалкой. Интересно, если не обернусь предметом, останусь похожа на человека? – Мичи представила густые брови, зубы побелее, рост повыше. – А можно грудь больше?

– Природа не дала, чем я могу помочь? – ответило зеркало.

Мичи ойкнула и с опаской отошла от раковины. Вместо переносящего в нужное место зеркала ей досталось говорящее.

– Не пялься на меня, – как ни в чем не бывало продолжило отражение. – Ты вроде и так вполне хороша. В восемнадцать лет даже великанша привлекательна.

– Мне не восемнадцать больше, – сказала Мичи. – Я правда смогу менять внешность?