Ночь Ватерлоо

Больница. Кабинет Виктора Васильевича. Стол, два стула, диванчик, в углу – гитара. На столе – чашки, стаканы, бумаги и телефон со снятой и лежащей около него трубкой. Входят Виктор Васильевич и Лариса. Первый – в синей врачебной форме и хирургической маске, висящей на одном ухе, вторая – в белом халате, маска болтается точно так же. Сдёрнув её и сунув в карман, Лариса снимает туфли и с громким вздохом ничком бросается на диванчик.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (сев за стол и взяв трубку) Да, Сергей Николаевич… Нет, Оксана мне сообщила сразу, что вы на связи, но я уже вам сказал, что из перевязочной к телефону бегать не буду. Принципиально. Серьёзно? А у меня восемьдесят больных, из которых сорок – тяжелые, не считая реанимации! Да, подумал. То же, что и вчера. Хорошо подумал. Нет, я к вам не зайду. Это ваше дело. Отлично. (положив трубку, откидывается на спинку стула и сидит неподвижно)

ЛАРИСА. (сделав упор на локти) Виктор Васильевич!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Да, Ларисочка?

ЛАРИСА. Кофейку попить не хотите?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Можно.

ЛАРИСА. Я имею в виду, в ординаторской?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Нет, туда не пойду.

ЛАРИСА. Но Виктор Васильевич, так нельзя!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (сорвав маску и бросив её на стол) Отстань, ради Бога!

ЛАРИСА. Я понимаю – вам неприятно видеть чужих людей вместо тех, с кем вы отработали половину жизни, но если вы собираетесь продолжать здесь работать, надо знакомиться с подчинёнными. Кстати, Прялкина там!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Прялкина всегда там, где надо.

ЛАРИСА. Виктор Васильевич, вы к ней несправедливы! Если бы не она, я бы не смогла сообщить вам невероятную новость …

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Неужели сегодня к нам ни одна комиссия не заглянет?

ЛАРИСА. Да! Как вы догадались?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (похлопав по телефону)

У него был злой голос.

ЛАРИСА. (уткнувшись носом в диванчик) Странно!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (зевая и протирая глаза) Что странно?

ЛАРИСА. Я не хотела вам говорить до обхода… Ольга Сергеевна написала по собственному желанию.

Виктор Васильевич изумлённо смотрит на собеседницу.

ЛАРИСА. Видимо, она перед этим плюнула ему в рожу. Вот он и бесится!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Погоди, погоди! Здесь что-то не так. У нас с ней был уговор: в случае чего – созваниваемся сразу. Да и без этого уговора я был бы первым, кому она должна была позвонить! Но она не звонила и не писала.

ЛАРИСА. Виктор Васильевич! Наши девочки ей сказали, что у вас ночью сильно болело сердце, и она не решилась вам позвонить перед перевязками. Извините её за это. Она обязательно, непременно заглянет к вам вечерком.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Ты с ней говорила?

ЛАРИСА. Да, я с ней встретилась, когда шла с конференции.

Виктор Васильевич тяжело вздыхает.

ЛАРИСА. Урологии больше нет, и без Алексея Дмитриевича с его ассистентами она долго будет лежать в развалинах. Эндокринологии больше нет – там ведь удержалась одна Тамара Михайловна, а она немногого стоит. Кардиологии, терапии, нейрохирургии, офтальмологии больше нет! Эти отделения были лучшими в городе! Тех, кто сделал их лучшими, просто выставили за дверь. А теперь не стало приёмного отделения!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Да. Не стало.

ЛАРИСА. Виктор Васильевич!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Что?

ЛАРИСА. Поймите же наконец, упрямый вы человек, что ваша больница – это не стены и не столы, на которых вы за двадцать пять лет спасли десять тысяч жизней, не этот старый диванчик, знающий то, что вашей жене знать необязательно, а больница – люди, которых отсюда выжили, заменив какими-то идиотами!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Я не знаю, когда я это пойму. Надеюсь, что никогда, потому что те, кого сюда привозят на «Скорых» – представь себе, тоже люди! (Достаёт из стола бутылку коньяка, свинчивает пробку. Пододвигает к себе стакан, наливает)

ЛАРИСА. (сев) Вам не дадут здесь работать, как вы не понимаете!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. А тебе?

ЛАРИСА. И мне не дадут. Прялкина подслушала разговор один, из которого стало ясно, что моё место стоит двадцать пять тысяч долларов!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (осушив стакан) Твоё место? Какое именно?

ЛАРИСА. Разумеется, должность! Если бы моя задница столько стоила, я бы здесь не торчала!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Бросила бы меня?

ЛАРИСА. А почему нет? У вас есть жена!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Да, что есть то есть.