Ночь волшебства

– В смысле партнеров? Вероятно, нет. Они всегда ужасно относились к мужчинам, с которыми я встречалась, когда они видели их, что бывало нечасто. А теперь они, наверно, считают, что я одинока и меня это устраивает.

– А на самом деле?

– Не в той степени, как они это считают, – покачала она головой. – Я давно перестала знакомить детей с мужчинами, которые иногда появлялись в моей жизни долгое время назад. Не стоило напрягать их, поскольку не было ни одного, с которым у меня происходило что-нибудь серьезное. Дети вообще не думали, что в моей жизни кто-нибудь появится. Их отец умер, когда они были совсем маленькими, так что они привыкли видеть во мне только мать, а не женщину со своими нуждами. Я слишком долго была для них рабыней, – смущенно созналась она, – и сама создала собственного монстра. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

Ксавье вспомнил о наборе инструментов для ремонта в ее чемодане и с легкостью представил мать – мастера на все руки.

– В этом мало хорошего, – негромко проговорил он, – если они не думают о вас как о человеке, тоже имеющем определенные потребности. Почему вы должны оставаться одинокой? Вы еще молоды, Шанталь.

– Да, в этом нет ничего хорошего, – согласилась она. – Мне давно пора что-то менять. Я никогда не хотела, чтобы дети видели мои слабые стороны, когда они были моложе. Теперь они думают, что у меня их просто нет.

– Похоже на то, что вам нужно жить собственной жизнью. Дети уже живут своей.

Шанталь не могла не согласиться с ним. Но она не хотела пускаться во все тяжкие ради некоего призрака, хотя частенько думала об этом, особенно в связи с Шарлоттой, которая была совсем не заинтересована в проблемах матери, отличалась эмоциональной сухостью и практически никогда не звонила – лишь тогда, когда ей было надо что-то. Она не утруждалась набрать ее номер, чтобы просто спросить, как поживает, или пообщаться. Так поступал только Эрик. Он вырос нежным парнем и был ближе всех к ней даже в период своего мужания. Шарлотта же была, по сути, холодной личностью. Просто удивительно, сколь различны были все они, один от другого и от нее, но это также делало их интересными для Шанталь.

Ксавье и Шанталь поднялись по лестнице и остановились у двери в ее комнату. Ксавье стоял, нежно глядя на нее. Он явно хотел войти вместе с ней, но не стал спрашивать разрешения. Вместо этого поцеловал ее, нежно и ласково, но со сдерживаемой страстью. А когда они стояли обнявшись, открылась дверь одной из других спален, и его племянник прошел мимо них, направляясь в ванную комнату, расположенную в холле второго этажа.

– Не упусти свой шанс, дядя Ксавье, – пробормотал он, захлопывая за собой дверь в ванную, тогда как Ксавье и Шанталь расхохотались.

– Добро пожаловать в мою семью, – сказал он улыбаясь.

– Я ее уже полюбила, – ответила она и прижалась к нему, снова подставляя губы его поцелуям.

Шанталь была столь счастлива, что в один из вечеров просто не захотела расставаться с Ксавье на ночь, и они стали любовниками. В этом старом гостеприимном доме их роман получил наконец логическое продолжение в атмосфере любви, теплоты и взаимопонимания. После этого они спали вместе каждую ночь, радуясь мысли, что никто этого не замечает, однако их секрет раскрылся в конце недели, когда они уступили комнату Ксавье на две последние ночи ребятам, к которым приехал еще один их друг. Шанталь чувствовала себя частью семьи и даже в свой черед драила яхту Матье после выхода на ней в море на послеобеденную прогулку под парусами.

Весь последний вечер Шанталь не сводила глаз с Ксавье, благодарная ему за каждый момент, проведенный вместе. Ее переполняла радость от того, что она приехала сюда, и теперь ей совсем не хотелось уезжать.

– Все было великолепно, – негромко произнесла она, когда они сидели в креслах, целовались и любовались падающими звездами.

Они держались за руки, и Шанталь не могла вспомнить, когда была столь же счастлива. Ксавье тоже выглядел счастливым.

– Ты еще вернешься сюда? – с надеждой в голосе спросил Ксавье.

– Как только ты меня позовешь, – заверила она, и они снова поцеловались. – Ох, если бы мне только не нужно было ехать в Гонконг на следующей неделе… Я не хочу тебя оставлять!

Они привязались друг к другу, и с момента их прибытия на Корсику Шанталь уже не думала о разнице в возрасте. Он был прав: это не имело никакого значения – ни для них, ни для кого-то еще. Никто в доме ни разу не высказался по этому поводу или делал вид, будто ничего не замечает.