Ночная смена

Понимаю это, когда из актового зала нам навстречу выкатывается Змиев собственной персоной, в компании еще нескольких офицеров, у которых из-под халатов выглядывает форма. Ясно, перерыв, люди поползли ноги размять и покурить. Так вот на разминаемых ногах у всех — включая Змиева — резиновые эти шлепки, отчего гости явно чувствуют себя не в своей тарелке. Николаич подходит к каперангу, докладывает о прибытии, но делает это с легкой, почти неуловимой глазу развальцой, чуточку развязно — с дерзинкой, так себя ведут обычно представители привелигированных военных специальностей — те же десантеры, например — то есть формально — все как положено, но с нюансами…

Змиев это замечает, но спускает на тормозах, разве что бровью повел.

Предлагает дать самые важные для упоминания данные, рапорт о результатах — представить в штаб через час после окончания семинара начальнику разведки. У него же оставить и видеоматериалы.

Николаич вкратце говорит о каннибалах, о Молосковицах и двух аэродромах. Попутно замечает о фуре с бананами и вроде как не охваченных ничьим вниманием магазинах в районе Таллиннского.

Змиев кивает. Поворачивается к стоящему рядом офицеру — распоряжается насчет фуры. Потом смотрит на меня — я не успеваю отвести глаза и слишком поздно меняю улыбочку на постную физиономию:

— Я уже распорядился о доставке сюда достойной сменной обуви. Так что еще раз вы меня таким клоуном не увидите.

И уже снова к Николаичу обращаясь:

— Напоследок хотел бы, чтобы вы разъяснили одну непонятность.

— Слушаю вас.

— Судя по отчету похоронных команд, собиравших тела с маршрута следования ваших машин-ловушек, получается цифра около указанных вами в рапорте 6000 человек.

— Не вижу ничего необъяснимого — мы рапорт не из пальца сосали. Сколько упокоили — столько и указали. А именно 5889.

— Это и удивляет. Я был уверен, что вы взяли цифру с изрядным походом.

— Нет, все подсчитывалось.

— Как?

— Очень просто — в основном наши стрелки не мажут. Нет такой привычки. Самая слабая подготовка была у медика. Тем более он все первое время срывался на очереди. Потому посчитали, сколько он выпустил патронов — исходя из известного числа отработанных магазинов, и поделили пополам. У остальных еще проще вышло — при каждом промахе — патрон из кармана кидался стрелком в ватник посреди кузова. Снаряжающий этими патронами тоже набил рожки — соответственно из числа отстрелянных патронов было вычтено то количество, которое оказалось на ватниках. Его посчитать тоже было несложно — набитые рожки на ватниках плюс там же немного россыпи. Записывали и прикидывали во время остановок.

— Ловко…

— Погрешность имела место, разумеется, но незначительная.

— Спасибо. Ловко придумано.

— Старались…

— Хорошо, еще поговорим по результатам разведки. Располагайтесь, тут полезные вещи рассказывают.

Покидаю своих спутников — надо раненых пристроить. Нахожу Главную. Сообщаю, что привез еще 27 больных и раненых. Особо отмечаю, что выбора у меня не было. Воспринимается это без восторга, но в то же время достаточно спокойно. После пары минут к раненым уже идет один из хирургов, инфекционистка и зав. приемным отделением. Мне сообщается, что в конце дадут слово — потому надо подготовить сообщение о виденном сегодня минут на десять — коллегам любопытно узнать об окружающей ситуации, а тут свежие новости. Успеваю попросить хирурга спровадить командира БТР к зубодерам, если таковые есть. Хирург кивает головой.

Бренчит колокольчик, перерыв закончился, поток втягивается обратно. Оказывается, что кроме медиков тут же и военных полно. Не только Змиев с окружением.

И вроде как не только кронштадтские. Замечаю знакомые физии — братец и парни из МЧС, пробираюсь к ним.

— Много пропустил?

— Считай половину.

— Досадно. О чем была речь?

— Мужик по медицине катастроф толковал. Но у него с собой брошюрки есть — так что можно потом получить будет, я договорился. И записал кое-что, так что не страшно.

Хирург напомнил про правила сортировки — толковый мужик, с боевым опытом — так что все, так как должно с примерами.

— А что осталось?

— Про патологию катастроф сейчас — потом про биохимию зомби немного — что-то у этой из лаборатории интересное было ну и напоследок — всякое разное.

Выступающий — крепкий мужичок с рукой на перевязи начинает рассказывать о массовых нарушениях здоровья населения при катастрофах. Сразу оговаривается, что речь ведется в общем — о различных катастрофических ситуациях, каковые были раньше, разумеется такого, что произошло сейчас никто и представить себе не мог, но тем не менее как показывает опыт — принципиально по воздействию на население катастрофы не отличаются.

Первым делом рассказывает о психогениях — получается, что 80 % людей в ситуации катастрофы страдает от острого реактивного состояния, что резко ухудшает и без того сложную обстановку, а то, что 10 % из них доходят до острого реактивного психоза — усугубляет и еще больше. При этом, разумеется, благие пожелания помещать таковых в специально оборудованные психоизоляторы или хотя бы привязывать к носилкам — остаются невыполнимыми.