Ночная смена

Оказывается, что совместными усилиями к тем самым «Гочкиссам» создали станки — весом мало не под сто кило, разбираемые на три части и с кучей прибамбасов — монетодворские вместе с артмузеевскими обеспечили внятную фиксацию пулемета на станке, и при помощи винтов наводки добились точности стрельбы, которая всех удивила при пристрелке. Теперь пытаются еще и оптику приделать, но пока не выходит, а то получатся снайперские пулеметы. Один такой теперь стоит на выступе Алексеевского равелина и прикрывает огнем мост в Крепость, сортир имени Генриха и рестораны-дебаркадеры. А другой на Меншиковском бастионе, куда неугомонный начарт со своими гарнизонными — он из беженцев еще народу набрал и старики из музея помогали — пару пушек времен Наполеона приволок. Опробовали выстрел каменюками — долбанули в Неву и остались довольны результатом. Боялись, что станок рассядется или колеса треснут — но обошлось. Хоть одноразовые практически пушки — некогда их перезаряжать будет случись что — но весьма полезными оказаться могут.

Напоминаю ребятам из МЧС, чтоб присматривали в дороге за больными. По-моему они даже обиделись — это они и сами прекрасно знают. Обучены же. И что касается сопровождения больных и раненых — в курсе. И рвотой захлебнуться потерявшему сознание не позволят, на бочок повернут, и жгут свалившийся заметят, и успокоят боящихся — плавали, знают!

Возвращаюсь в медпункт. Объявляем пациентам, что на проветривание — 15 минутный перерыв. Начинают ругаться. К счастью вскоре переругиваются уже друг с другом, про нас забыли. Действительно — нервный народ стал, заводится по пустякам.

Не успел начать речь — настойчивый стук. Открываю — знакомое лицо, причем встревоженное — отставник из состава Артмузея. Один из тех троих, которые меня в Зоосаде охраняли. Теперь, правда, уже с ППС на ремне.

— Доктор, тут ситуация может быть очень паршивой!

— Что случилось?

— Я сейчас говорил с сотрудниками МЧС — им ваш командир выдал кусок медвежьей печени. И у нас в Артиллерийском — тоже. Я по дороге спросил у Охрименко — гарнизон тоже печень получил.

— Ну да, я слышал. А в чем беда-то?

— Я служил на Крайнем Севере. Так нам внушали, что печень белого медведя есть нельзя. Отравишься витамином «А» — там его столько, что нельзя печень есть! Мы же отравимся все!

Мда, я слыхал, что печень МОЖЕТ быть вредна…

— Вас как зовут?

— Павел Александрович.

— Павел Александрович, Вы точно уверены?

— Мы печень медвежью не ели. Но плакаты висели, и я это точно запомнил. Мол, все можно есть в СССР, кроме печени белого медведя и мозга крысы.

— Хорошо, что предупредили, давайте сходим к нашему Старшому.

Николаич как раз пришел в «Салон». Обращаемся с этим вопросом к нему.

— Если сожрать грамм двести жареной печени — то да — и голова будет болеть и с животом будут нелады. А вот грамм по 10–15 в день — самое действенное шаманское лекарство было у северян. Куда лучше бубна с плясками. Вот вы и посчитайте — сколько получается, если поделить две печени медвежьи на пару тысяч человек. В МЧС пошел кусок грамм на двести, в Артмузей — чуток побольше, в гарнизон — полкило. Так что кроме пользы — никакого вреда.

— Но у нас же и плакаты были, и учили нас как следует — то есть грамотно.

— Да Вы найдите такого нашего офицера, чтоб он стал с 10 граммами пачкаться.

А если так по-нашему полкило навернуть печенки — отравление будет точно. Да и Вы, наверное, после 1956 года служили?

— Да, после…

— А в 1956 вышел запрет на охоту на белого медведя. В Красной книге это животное. Так чтоб и соблазна не было.

— Гм… Тогда жаль, что устроил ложную тревогу.

— Нет, Павел Александрович — лучше двадцать ложных тревог, чем травануть всех боеспособных. Потому — спасибо Вам от медслужбы за бдительность! — это я перевел дух.

— Ладно Вам…

— Доктор тут прав совершенно. К слову после хорошей прожарки витамины сильно разрушаются. Так что в жареной печени можно считать дозу вдвое меньшей. — добавляет Николаич.

Расходимся довольные друг другом.

А я лишний раз вспоминаю незабвенного Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, известного больше как Парацельсиус и его аксиому, что яд и лекарство отличаются только дозой при употреблении…

Саша получает ударную дозу тетрациклина и идет спать на первый этаж — на склад.

Дарье Ивановне никто ничего не говорил, но, по-моему, она сама все поняла. Вид у нее озабоченный. Хотя ужин готовит.

Николаич тем временем выкапывает из оружия длинную винтовку. По-моему пневматическую. Только здоровучая.

— PCP Logun Axsor. калибр 5,5 мм. Вот говорил я, что Витька умный — умный, а дурак! Я сильно удивился, что он ее не взял. Интересно, как он там будет на зайцев охотиться с 12 калибром и картечью…

Ну да его дело. Я хочу сходить туда, где зомби у решетки Зоосада толпятся. Утку, кошку, собаку такая машина валит. Возможно, что и зомби свалит. А если не свалит, то надо проверить — без глаз как они будут себя вести. Закончите с медпунктом — подходите, я буду у входа.