Ночная смена

Виниловая пластинка – один из главных сквозных образов всех романов Митчелла, поэтому вполне закономерно, что в итоге именно она стала основой очередного романа. В одном из интервью писатель признался, что хотел воспроизвести ощущение, «когда ты опускаешь иглу на пластинку и слушаешь альбом». Это сразу задало тексту жесткую и ясную структуру: у романа как бы две стороны, каждая глава названа в честь песни и рассказывает историю ее создания.

В основе книги – жизнь четырех участников одноименной группы с момента ее основания и до момента триумфа на рок-фестивале. Сюжета как такового в романе нет, мы просто наблюдаем за жизнью четырех талантливых людей и их продюсера, за их работой, отношениями, изменами, личными драмами. И тут Митчелл, кажется, снова ухватил дух времени, потому что роман «Утопия авеню» ощущается не романом, а скорее текстовой версией драмеди-сериала на «Нэтфликсе». Даже герои специально подобраны так, чтобы контрастами производить максимальное количество комичных и неловких ситуаций: Эльф Холлоуэй – клавишница с хорошим образованием и из хорошей семьи; Питер Гриффин – гопник-барабанщик из рабочего городка; Джаспер де Зут – гитарист-виртуоз, молчаливый, аутичный гений, в детстве переживший лечение в психиатрической больнице; Дин Мосс – басист, хиппи, шутник и балагур с отцом-алкоголиком в анамнезе, вылитый Чендлер из «Друзей». Ну, то есть группа людей, которые в реальной жизни никогда бы не стали тусоваться друг с другом.

Увы, вместе с плюсами сериального формата «Утопия авеню» унаследовала и минусы. Сценарист Алекс Эпштейн в своей книге “Crafty TV writing” объясняет разницу между полнометражным фильмом и сериалом так: конфликт фильма всегда строится вокруг ключевого события, на которое герой вынужден реагировать и после которого он уже не будет прежним, сериал же работает ровно наоборот – он только делает вид, что герой столкнулся с непреодолимой преградой, но в конце каждой серии (или сезона) даже самые высокие ставки, как правило, обнуляются, ведь если герой преодолеет свой главный страх или переживет ключевое жизненное событие, то продолжать его историю будет невозможно; поэтому сериалы чаще всего занимаются имитацией катастроф и в конце каждой серии или сезона дают зрителю намек на то, что герои изменились – но лишь чуть-чуть, самую капельку, чтобы был повод включить следующую серию (или сезон) и узнать, что же там дальше. Фильмы – про изменение статус-кво, сериалы – про его сохранение. Именно такое впечатление производит «Утопия авеню»: каждый конфликт – гибель брата, смерть младенца в колыбели, тюрьма – выглядит серьезным испытанием, тянущим на отдельный роман и, по идее, должен бы сломать, перепахать героев, но этого не происходит; внутри «Утопии-авеню» все драмы разрешаются по-ситкомовски быстро, в течение 20 страниц.

Например, в одной из глав продажный коп подбрасывает Дину Моссу наркотики, а потом издевается над ним в тюрьме. Казалось бы, довольно мрачный и тревожный поворот, но нет: поклонники и пресса устраивают массированную информационную кампанию по освобождению Дина, в итоге его просто отпускают, и катастрофа оборачивается небывалой маркетинговой удачей – история о тюремном заключении басиста делает группу еще популярней! Чисто ситкомовский ход – имитация катастрофы, никаких последствий.

Из-за подобных допущений ближе к концу романа возникает ощущение, что все прочитанное было как бы не всерьез. Это как наблюдать за Россом и Рэйчел: мы страшно переживаем за них и грустим, наблюдая очередной кризис их отношений, но ведь никто не сомневается, что все закончится хорошо, правда? Мы всегда помним, что на экране ситком, а не фильм фон Триера.