Ночная ведьма

— Нечем больше заняться, что наводишь красоту! — бросил он Вере, которую застал перед зеркальцем. Та поправляла шлем, выпуская из-под него несколько пышных прядей, прилипших к вискам. Петров пригрозил девушке, что понизит ее до штурмана.

— Из тебя получится очаровательный трупик, просто прелесть, но Родине от этого никакой пользы! — сказал он Татьяне, самой маленькой из летчиц. При росте метр пятьдесят пять ей приходилось подкладывать на сиденье кабины деревянный ящик. Размеры самолетов, как и униформа, не были адаптированы к женскому росту. Татьяна, несмотря на эти трудности, вскоре зарекомендовала себя как самая веселая и жизнерадостная из девушек. У нее всегда была наготове улыбка. Ее смех выплескивался легко, по малейшему поводу. Но эта легкость была не по вкусу Петрову, считавшему веселость никчемным кривляньем. Для него всякая минута радости или разрядки казалась опасной выходкой и даже провокацией.

— Господи, да кто тебя взял? — говорил он едва не каждой девушке, летавшей тем утром. — Моя бы воля, ты бы дома осталась подтирать детские задницы вместе с остальными охотницами полетать на досуге.

В этот день он признал сноровку, умение и хладнокровие лишь двух девушек: Софьи и Оксаны. Но Оксана страшно действовала Петрову на нервы, хотя ему не в чем было ее упрекнуть. А Софья оказалась самим совершенством. На земле ее не замечали. Но стоило ей подняться в воздух, она становилась проворной, быстрой и точной. Настоящий ас. Для Петрова лишь эти две кандидатки могли сразу претендовать на место в полку истребителей.

Начались недели тренировок, и Петров не ослаблял давления на своих подчиненных. Между девушками кипело соревнование. Особая конкуренция, зародившаяся между Верой и Оксаной из-за видов на командира Семенова, теперь чувствовалась даже в воздухе. Две молодые женщины, привыкшие подпитываться этим постоянным состязанием, уже и сами не понимали, откуда оно возникло. Долгие недели у них не было никаких отношений с мужчинами, да и не с руки им было заводить романы. Летчики, которым удавалось подобраться ночью к окнам женской спальни в надежде увидеть двух самых красивых женщин полка, оставались ни с чем. Вера не обращала на их призывы никакого внимания и не поднимала головы от учебников, пока не валилась от усталости. А Оксана и вовсе не удостаивала мужчин своим появлением или же выпроваживала с твердой и равнодушной улыбкой.

Аня быстро набиралась опыта; она поняла, что для зачисления в истребительный полк ей нужно тренироваться на полную катушку и превзойти саму себя. Бо́льшую часть времени она летала одна, по ночам. Оксана и Софья объясняли ей, как стыковать фигуры пилотажа, чтобы уйти от вражеской стрельбы, сбить с толку противника, приобрести уверенность в себе и развить скорость при выполнении маневров.

Многонедельная Анина практика на «Поликарпове» оказалась неприменима на новом самолете, более легком и быстром Як-1. «Поликарпов» абсолютно устарел в сравнении с современным и эффективным немецким мессершмиттом. Советские бипланы По-2 были зарезервированы для малоопытных летчиц, которых предполагалось приписать к полку ночных бомбардировщиц, наименее привлекательному для девушек. Все мечтали прославиться в героических боях и не желали довольствоваться метанием бомб во время ночных миссий по изматыванию противника.

Пересесть на Як-1 с По-2, привычного для большинства летчиц, стало суровым испытанием для их нервов. Они прощались с «Поликарповым», таким снисходительным к оплошностям начинающего летчика. Требовался переход на высокие скорости — во всех смыслах. Як-1 развивал вчетверо бо́льшую скорость, хорошо проявлял себя на высоте.

— Я готовлю для немцев тефтели в молочном соусе, ­то-то они порадуются! — неустанно ворчал сержант Петров каждый день изнурительных тренировок, пока летчицы учились летать на новых машинах. Но молодые женщины выкладывались по полной.

Первые четыре недели, исключительно непогожие и хмурые, стали настоящим испытанием даже для самых опытных летчиц. И только к началу второго месяца, в марте 1942 года, когда будущие пилоты все так же неустанно отрабатывали наступательные и оборонительные приемы пилотирования, а Аня продолжала ночные тренировки, на смену резким замечаниям Петрова пришли ободряющие кивки. На инструктора, казалось, снизошло благодушие, которое девушки встретили с опаской. Они боялись, что оно сменится еще большим ожесточением.

К­ак-то вечером девушки собрались вокруг коек Софьи и Ани и гадали, чем объяснить эту внезапную и странную перемену настроения Петрова.

— Я приземлилась сегодня утром совершенно безобразно, но он ­всего-то и сказал: «Внимание на боковой ветер». И больше ничего, — призналась Татьяна, загадочно улыбаясь.

— Подожди, у меня еще забавнее вышло, — перебила ее Галина, — я опоздала. Никак не могла отыскать свой амулет, он завалился под кровать. А Петров мне и говорит: «Ну, поторапливайтесь, милая девушка». И даже не завопил благим матом! — добавила она, и все покатились со смеху.