Ночное солнце

– Успокойся, Альма! – проговорила вахтерша, окинув Надежду Николаевну оценивающим взглядом, и тут же добавила, на этот раз обращаясь к посетительнице: – Запись по понедельникам!

– Что? Какая запись? Вы вообще о чем? – удивленно переспросила Надежда.

– Как – какая? Вы же ребенка пришли в секцию записывать? Так вот, запись в спортивные секции только по понедельникам.

– Да нет, я по другому поводу. Я вообще-то на работу хотела устроиться, а здесь, я слышала, бухгалтер нужен.

– А, так это вам к Неониле Васильевне, только ее все равно нету. Она в отпуске, по Золотому кольцу катается, тоже будет в понедельник. Сегодня здесь кроме меня вообще никого нет. Хорошо, вот вы зашли, а то словом перекинуться не с кем. Разве что с Альмой.

– Ох, как обидно! – вздохнула Надежда. – Такую дорогу зря отмахала, все ноги сбила! Можно, я у вас посижу немного, отдохну перед обратной дорогой?

– Посидите, конечно! А то хотите чаю?

– Да мне неудобно вас утруждать…

– Какой же это труд? Я все равно хотела чаю попить, а одной-то скучно… – Вахтерша встала, включила в розетку электрический чайник, достала из тумбочки две чашки.

– А у меня конфеты есть к чаю! – сообщила Надежда, предусмотрительно захватившая по дороге пакет с конфетами «Белочка».

– Мои любимые! – обрадовалась вахтерша.

– Так вы здесь совсем одна? – проговорила Надежда, когда гостеприимная хозяйка разлила чай. – И не страшно вам?

– С Альмой-то не страшно. Это ее после той давешней истории завели…

– Какой истории? – заинтересовалась Надежда.

Вахтерша опасливо огляделась, понизила голос, как будто ее кто-то подслушивал, и сообщила:

– Мне об этом не велели говорить. Василия Ивановича, который здесь до меня дежурил, убили.

– Уби-или? – ахнула Надежда. – Кто же его убил?

– А кто их знает! Влезли какие-то, наверное, наркоманы. Я после того не хотела сюда идти, наотрез отказывалась, тогда директор Альму завел. С ней-то ничего, не так страшно. Скучно только, словом перекинуться не с кем.

– Что же они, взяли что-нибудь?

– Да что здесь возьмешь? Лыжи да палки! Не взяли ничего, кроме кубков, а человека нет…

– Ужас какой! Вы говорите, взяли кубки? Какие кубки?

– Известно какие. Спортивные. За победы в разных соревнованиях. Может, думали, что они золотые или серебряные, а они же из простого металла. Вон стоят, которые остались, – с этими словами вахтерша показала на застекленный шкаф в глубине холла.

На полках этого шкафа стояло несколько кубков с гравировкой. На некоторых полках зияли пустоты – видимо, там и стояли украденные злоумышленниками кубки.

У Надежды промелькнула какая-то мысль, не мысль даже, а просто ассоциация, но тут же исчезла.

– А теперь-то, с Альмой, мне ничего не страшно! – продолжала вахтерша. – Только что скучно.

– А что – телевизора у вас нет?

– Был, да сломался, а новый директор не покупает. Хорошо, книжек здесь много, от старого директора остались.

– Интересные? – Надежда протянула руку, взяла книжку и прочитала на обложке: – Ирина Зайцева… «Селфи с людоедом»… Зайцеву я знаю, Зайцева хорошо пишет…

Она раскрыла книгу и на титульном листе увидела размашистую надпись:

«От автора – с лучшими пожеланиями».

Ниже стояла подпись.

Надежда попыталась ее разобрать.

Подпись была сложная, размашистая, с красивым росчерком в конце. Первую букву легко можно было разобрать, это была «И», но дальше шло что-то неразборчивое – то ли «Верно», то ли «Верто», но по-любому ничуть не похоже на Зайцеву.

– А что у нее за подпись непонятная?

– Так это она своей настоящей фамилией расписалась – Верховенская.

– Верховенская? – переспросила Надежда, сделав стойку, как охотничья собака при виде дичи. – Она же Зайцева!

Вахтерша приобрела значительный и загадочный вид, как всякий человек, который знает что-то, неизвестное собеседнику.

– Да это этот… как его… псевдоним. А настоящая ее фамилия Верховенская. Она ведь директора нашего бывшего жена. Потому здесь так много ее книжек. Она к нему заходила и каждый раз книжки новые приносила.

– Бывшего директора бывшая жена… – вполголоса проговорила Надежда.

– Что вы говорите? – переспросила вахтерша.

– Да нет, это я так, мысли вслух…

Надежда перевернула книжку.

На задней стороне обложки была фотография автора.

И снова что-то знакомое.

Худенькая, симпатичная, с коротко стриженными светлыми волосами.

Ирина Зайцева отдаленно напоминала Елену Дроздаеву и Светлану Степаненко.

Загадочный Максим Петрович верен себе.

– Уж извините, книжку дать не могу, – усмехнулась вахтерша, – дочитать хочу, интересно, кто там убийцей окажется. Уже немного осталось, но все еще непонятно.

«Мне тоже интересно, – подумала Надежда, – интересно, что же это за тип такой, этот Максим Петрович, для чего он все время женится и от кого скрывается».

Распрощавшись с приветливой вахтершей и ложно пообещав, что зайдет в понедельник, Надежда хотела погладить Альму, но поостереглась, собака смотрела на нее с недоверием, она-то прекрасно видела, что Надежда не та, за кого себя выдает.

«Не больно-то и хотелось», – обиделась Надежда Николаевна, отдернув руку.