Ночной извозчик

Ответ был несколько загадочным, и Фандор собирался предложить незнакомцу пояснить свою мысль, как вдруг собака, до тех пор спокойно сидевшая позади журналиста, прервала их разговор. Она внезапно прыгнула вперед, рыча и скаля зубы, как будто была готова броситься на собеседника Фандора.

— Тихо! Тихо! — сказал незнакомец. — Чертова зверюга! Уже и кусаться готова… — И тихо, как бы самому себе, добавил. — Каков инстинкт у животных-то. — Но тут же он оборвал фразу и опять спросил: — Стало быть, не ваша собака?

Фандор ответил машинально, так как еще старался разгадать скрытый смысл услышанных слов:

— Нет, собака не моя, должно быть, бродячая…

Прохожий сперва промолчал, подумал, потом сказал:

— Вы ее уведете с собой?

— Я? — возразил Фандор. — Нет.

— Тогда я бы ее взял…

— Хотите приютить?

— Гм!.. Приютить… Значительное слово, молодой человек… Я просто хочу увести ее…

— Это одно и то же.

— Не совсем. Насильно приютить нельзя.

— Не понимаю.

— Еще бы!

Фандор удивлялся все больше. Решительно, разговор с этим прохожим становился странным. И что-то было в нем таинственное, что взволновало молодого журналиста.

Собака все еще рычала. Фандор наклонился, чтобы погладить ее.

— Слушайте, — заметил он. — Не знаю, охотно ли она пойдет с вами… Нрав у нее, как видно, крутой…

— Никто не идет за мной охотно!

Фраза эта прозвучала так неожиданно, что Фандор невольно воскликнул:

— Кто же вы такой?

Но этот человек, казалось, его не слышал.

— Но зато, — как бы продолжил он свою мысль, — я увожу с собой кого вздумаю… и последнее слово всегда остается за мной…

Фандор хотел еще что-то возразить, чуть ли не вступиться за собаку, которая все еще глухо рычала и показывала клыки незнакомцу, когда тот внезапно добавил, по-прежнему как бы обращаясь к самому себе и не замечая волнения и беспокойства Фандора:

— Друзья в наше время — редкость… Собака… могла бы стать другом… Другом! Пожалуй, друг мне очень нужен.

И тут же заявил громким голосом и очень резко:

— Друзья! Я их беру силой!

— Силой? — переспросил все более и более заинтригованный Фандор. — Это не лучший способ приобретать друзей. А что касается собак, то, по-моему, они любят того, кто с ними ласков…

— Быть может, — возразил загадочный незнакомец. — Однако, как вы сейчас убедитесь, молодой человек, ласковое обращение ничего не дает.

Он отошел на несколько шагов и внезапно свистнул, подзывая собаку:

— Эй! Пошли со мной! Иди сюда, иди же…

Одновременно он пошарил в кармане, вытащил оттуда что-то красное и липкое, что Фандор сразу и не признал.

— Что вы ей даете? — спросил он.

— Сырое мясо.

— Вы в кармане носите сырое мясо?

— Как видите…

Закончить он не успел.

Собака, двумя прыжками, как бешеная, бросилась на него с яростным лаем.

— Берегитесь! — закричал Фандор.

Но тут журналист от изумления опустил руки и вытаращил глаза.

Незнакомец даже не пошатнулся, когда собака с размаху прыгнула на него. Он просто протянул вперед руку, отразив оскаленные клыки, а потом схватил животное за загривок и без всяких видимых усилий отбросил его на десять шагов от себя…

— Вот! — заявил он. — Вот как действует ласка! Видели, молодой человек? Я угощаю эту скотину мясом, а она хочет перегрызть мне горло! Неблагодарный пес. Он мне нравится… Это почти человек…

Фандор удивлялся все больше и больше. Сцена, разыгравшаяся у него на глазах, казалась ему совершенно непонятной.

Несомненно, несчастный пес, которого он только что гладил, был голоден… Он страшно хотел есть… и в то же время отказался от еды, которую ему так щедро предложили. Почему? И что за мизантроп этот незнакомец? Почему он с такой настойчивостью хочет увести эту собаку с собой, тогда как она, напротив, злится все больше и больше, а рычанье ее стало просто зловещим?

— Да оставьте вы ее! — посоветовал журналист. — По всей вероятности, ей не хочется идти с вами…

— А я ее мнения не спрашиваю! Если бы я спрашивал, хотят ли идти со мной те, кого я увожу, они бы все отвечали — нет!

Говоря это, незнакомец приблизился к собаке, а она, удивленная тем, как он отразил ее нападение, распласталась на берегу и все еще угрожающе ворчала.

— Ты пойдешь со мной, — приказал незнакомец, — волей-неволей, а пойдешь… Ты что, думаешь запугать меня?

Фандор был так изумлен всем услышанным, что замер в молчании и неподвижности.

Незнакомец, казалось, вовсе позабыл о нем. Он вытащил из кармана платок, свернул его наподобие шнура, обвил им шею собаки и затянул петлей.

— Видишь, придется идти! — упрямо повторял он, таща за собой собаку, которая действительно принялась перебирать лапами.

— Она вас сейчас укусит! — сказал Фандор.

На это замечание журналиста незнакомец обернулся и, не выпуская собаку, спокойно сказал:

— А вам какое дело? Прощайте.

Прощание это было столь неожиданным, что Фандор не успел ответить. К тому же в последние мгновения его охватило какое-то беспокойство, какая-то мысль тревожила его.

Он все поглядывал туда, где только что стоял таинственный незнакомец, пока не убедился, что плиты набережной там, где незнакомец предлагал собаке мясо, запачканы кровью.