Ночной хозяин

— Я ничего и не могу предпринять, ваша милость гер Брюнне. Я изложу судье все известные мне факты на предварительном слушании. Судья найдет их недостаточными для возбуждения дела против конкретных персон и назначит основное следствие с целью установить виновных в преступлении. Пройдет положенный год, и дело сдадут в архив недорасследованным. Таково мое мнение.

— Это если на этапе предварительного следствия не найдутся свидетели, которые видели, как преступники входили на место проведения темного ритуала и выходили оттуда. Или даже подсмотревшие некоторые подробности. Такие свидетели найдутся, господин ар Стрегон. Непременно.

— Слуги? Не смешно. Впрочем, это ваше право, как истца, приводить во время основного дознания любые свидетельства и доказательства в пользу своей позиции. Моя же роль в этом деле уже исчерпана.

— Дольчик сказал, что вы слишком тщательно провели предварительное следствие и любые свидетельства, возникшие позже, будут выглядеть неубедительно. Вы должны, Оттавио, получить эти доказательства здесь и сейчас. Пойдемте.

Оттавио молчал, молчала Рената, требовательно глядя ему в глаза.

— Мое расследование здесь завершено. Я не вижу необходимости более задерживаться в Фертсайтхайт. Мои лошади оседланы, и мне пора в путь. — Что самое забавное, Рената даже не предложила Оттавио взятку. Видимо, считала, что он должен действовать из соображений общей-вселенской справедливости и разделять ее оскорбленные чувства. Но Оттавио ни в какую справедливость не верил, а Рената была ему абсолютно чужим человеком.

«Интересно, что бы ты ответил, если бы она предложила солидную сумму», — прошелестел в голове ар Стрегона призрачный голос.

«Не знаю» — мысленно ответил он невидимому собеседнику, — «А ты вообще заткнись, что-то разговорился в последнее время.»

— Это ваше твердое решение? — голос Ренаты дрогнул, но не от сдерживаемых слез, а от едва прикрытой ярости.

— Да, ваша милость.

— Убирайтесь! К темным духам убирайтесь! И помните: во владениях Брюнне вам больше не рады!

Вот и благодарность за спасение жизни. Оттавио, удерживая на лице маску безразличия, взгромоздился на серую кобылу и выехал из поместья. Ему осталось совершить здесь одно, последнее дело.

В семейный склеп, находившийся под второй крепостью, Оттавио проник, использовав ключ, который он вчера позаимствовал у капеллана. Открыв хорошо смазанную тяжелую дверь, он прошел в правый придел, в расположение родового алтаря.

Рассыпал по алтарю четыре вида злаков — ячмень, пшено, просо и овес.

Налил в специальное углубление вино.

Зажег молитвенные лампады от живого огня.

Произнес положенные славословия.

В алтарную комнату влетела огромная седая ворона и, усевшись на алтарь начала клевать рассыпанную по нему смесь семян.

— Мне не кажется, что Сделка завершена, о Славная, — сказал Оттавио, обращаясь к птице. — Убийство пяти упырей стоит больше, чем исцеление моих ран после боя с ними.

— Чего ты хочешь, смертный? — ответила, конечно, не ворона, голос молодой и певучий доносится сзади.

Оттавио обернулся. Существо, явившееся ему, ничем не похоже на привлекательную молодую женщину, в образе которой оно представало ему вчера. Перед ним стоял обгорелый труп, с которого клочьями слезало мясо. Вместо милого лица — безгубый череп, облепленный остатками плоти, в глазницах которого сиял изумрудный огонь. Между ребер из груди торчал бронзовый церемониальный меч, точная копия тех, которыми вчера были вооружены мужчины гер Брюнне.

— Я прошу ответов на вопросы, о Могущественная.

— Спрашивай!

— Кто вы были, о Блистательная? Это мой первый вопрос.

— Я Ольга. Младшая жена конинга Рольфа Рваное Ухо. Когда его племя пришло сюда, меня вместе с лучшим конем конинга положили на алтарь рода. От семени Рольфа пошли Брюнне. Я дух-хранитель рода.

— Как тебе, о Могущественная, удалось заставить меня сначала прийти к Ханне, а потом потерять дорогу? Ведь мне помогает мой собственный дух-хранитель, и на груди у меня находится его Аспект! Я не давал согласия на сделку. Это мой второй вопрос! — под черепом ар Стрегона перекатывается потусторонний смешок.

— Твой дух-хранитель. Он был мне должен. Еще с очень давних времен. И дал использовать своего человека. Теперь с ним мы квиты. И с тобой тоже. Сделка совершена. Ступай.

«— Духи не испытывают чувств, они не бывают ни злыми, ни добрыми в нашем с вами понимании, — вновь дребезжащим старческим голосом влезает, прерывая собственные мысли Оттавио, его внутренний Вальтер гер Шелленберг. — Они могут притворяться, делать вид, но все, что для духа существенно, — это Сделка, услуга за услугу. Баш на баш. Запомните это крепко!»

— Сука ты, — зло говорит своему духу-хранителю Оттавио. — И мать твоя была шлюха!