Ночной хозяин

Малая императорская печать собственной ЕИВ канцелярии.

Бац!

Дело было не совсем закрыто. Просто его ведение передавалось в руки Военного Совета, а именно его полномочного представителя Джакоба гер Рахе.

Проскрипела входная дверь.

— Любуетесь на мой аусвайс, господа? — прозвучал от входа бодрый голос.

Оттавио повернулся навстречу таинственному господину гер Рахе…

Навстречу Оттавио из вражеского строя, пригнувшись, стремительно выскакивает белобрысый парнишка, ловко бьющий Оттавио мечом в живот. В этой тесноте парировать удары клинком невозможно, и Оттавио ловит клинок противника левой рукой, одетой в боевую перчатку. Лезвие вражеского меча, практически не встречая сопротивления, рассекает многослойную, обшитую кольчугой кожу, ладонь и пробивает нагрудник хорошей майланской стали, глубоко вонзившись в тело. Зачарованная сталь! Bastardo! Оттавио, не в силах сделать в этой тесноте хороший замах, стоя на коленях, просто бьет урода тычком меча в переносицу.

Противник успевает приподнять свой баклер, и прямой удар приходится ему в лоб. Он опрокидывается назад, пропадает в водовороте битвы…

— Tua madre troia! [117]

— Ты? Не может быть!

Оба узнали друг друга мгновенно. Это было как удар молнии, озарение, вспышка, высветившая истину.

Они мрачно уставились друг на друга поверх стола для совещаний.

Оттавио, стиснувший рукоять скьявоны до белых пальцев, лицом стал красен, как маков цвет.

Джакоб, наоборот, сильно побледнел. Шрам, уродующий его лоб, выпятился безобразной розовой паутиной.

Первым заговорил ар Моррисон, беспокойно переводя взгляд со своего аудитора на столичного инспектора:

— Я вижу, вы знакомы, господа.

Душная давящая тишина.

Первым опомнился гер Рахе. Краски постепенно возвращались на его лицо, которое искривилось в паскудной ухмылке.

— Нас не представили, но мы виделись. Мимолетная встреча, изменившая всю мою жизнь, — он потер тыльной стороной запястья шрам на лбу и снова пакостно улыбнулся, — ведь вы и есть Оттавио ар Стрегон, местный герой и знаменитый колдун? Гроза наемников и одержимых! Смотрю, вы таки пристегнули звезду, а то на вас жалуются, нарушаете, мол, имперские регламенты…

«Сука, мать твоя жаба, как он выжил-то… гнида… чего он там несет, какие нахрен регламенты…. надо сосредоточиться!», — говорить Оттавио пока что не мог из-за плотно стиснутых челюстей. Он еще не пришел в себя от шока.

— Давайте воспоминания старых друзей оставим до кабака. Здесь вам не кабак, гер Рахе, а учреждение, — прервал словесное извержение столичного гостя ар Моррисон. — Вот бумаги, конфискованные в монастыре, вот опись документов. Распишитесь. Оттавио, бумаги все здесь?

Оттавио наконец разжал челюсти. Казалось, внутри его черепа что-то заржавело, губы онемели и двигались с трудом.

— Да, субпрефект. Остались еще книги, их принесут через час. — Зубы лязнули, снова плотно сомкнувшись.

— Давайте с бумагами разберемся чуть позже, господин ар Моррисон. Вы обещали дать мне поговорить с вашим аудитором наедине.

— Можете занять приемную, — ар Моррисон плотно уселся в стоящее во главе стола кресло, всем своим видом показывая, что покидать кабинет не собирается. Зря про него Оттавио плохо подумал, яйца у ар Моррисона были. А против предписания с малой императорской печатью он ничего сделать не мог. Действительно не его весовая категория.

Гер Рахе распахнул дверь в приемную и, покинув кабинет, громко произнес:

— Господа, нам с аудитором позволили поболтать тут приватно. Вы не возражаете? Я Джакоб гер Рахе, который, по меткому выражению субпрефекта, сученок.

Оттавио двинулся за Джакобом, про себя отметив, что у сученка гер Рахе великолепный слух. Двери между приемной и кабинетом были довольно толстые — из солидного мореного дерева.

Навстречу им из приемной в кабинет метнулся секретарь. В приемной возле входной двери стояли ар Хаас и Элиза гер Альштайн, в углу сидел Хартвин. Все они вопросительно уставились на Оттавио.

Он вяло махнул им рукой.

— Все в порядке. Вряд ли это займет больше нескольких минут, — он все еще пытался принять ситуацию с воскрешением покалечившего его бойца, именно сегодня и именно здесь.

Ар Хаас поклонился и, куртуазно взяв Элизу за локоток, покинул вместе с ней приемную. Хартвин тоже вышел, бросая в сторону Джакоба неприязненные взгляды.