Нодельма

Предпочтения у Кня оказываются, мягко сказать, весьма экзотическими. Первая же страница, на которую Нодельма попадает, движимая любопытством, вслед за своим подопечным, посвящена маленьким детям, мальчикам и девочкам, застывшим в печальных, несвойственных детству развратных позах. Младенчики не могут быть испорченными, это Нодельма знает наверняка, остается проклинать злых дядек, которые заставляют ребятишек извращаться с помощью своих невинных тел. "Неужели это может нравиться?" – спрашивает она себя в припадке праведного негодования и тут же прикусывает язычок: понятно кому Кня ее драгоценному. Ведь он заглядывает на страничку "Услада педофила" достаточно часто, прочесывая галереи фотопомоев в поисках новых завлекательных поз и мордашек.

Судя по количеству потраченного на разглядывания материалов того или иного сайта, Кня также регулярно интересуют поедатели дерьма, садомазохисты всех выводков и мастей, членовредители. Иногда для разнообразия Кня заглядывает и к зоофилам. Нодельма не удивляется, когда Кня забирается на сайт видеожурнала "Конечная плоть", где сморщенные тела демонстрируют старики и старушки.

XXIV

Кня отличает чудовищный, ни в какие рамки не помещающийся юмор. На всех этих островах похоти и грязи (после каждого сеанса слежения за похождениями Кня Нодельма бегает мыть руки, долго и нервно курит, пытаясь прийти в нормальное состояние) Кня охотно оставляет следы присутствия. "Привет, чувиха, у тебя классные буфера", – пишет он в гостевой книге старухе, выставившей на всеобщее обозрение следы от онкологической операции.

Более обильными оказываются комментарии на "Усладе", Кня старается не пропустить ни одной новой фотографии, раздавая оценки в технологии "Rate me", обзывая каждого второго несчастного китайского пионера "зайкой" или "мышкой".

На прошлой неделе Кня впервые добрался до любителей поиграть с мертвецами (все снимки сплошь плохого качества). Кажется, он специально шокирует возможных соглядатаев. Нодельма согласилась бы, что все эти вольности и безумства делаются ради красного словца, если бы не одно обстоятельство: Кня предается виртуальному блуду в полном одиночестве закрытого кабинета.

XXV

Ей нынче все кажется преувеличенным и многосложным, ей проще демонизировать Кня, чем выдержать очевидную правду: она совершенно ему неинтересна – ну, бегает по этажу, как какое-то очередное пустое место.

Так что, можно сказать, на подсознательном уровне Нодельма воспринимает все эти гносеологические сложности, обуревающие Кня, как явление сугубо положительное: значит, все не просто так, ведь легко и комфортно у мужчин и женщин бывает только в кино и в русских народных сказках. А женщине, которая вплотную приближается к собственному тридцатилетию, уже давно известно: за счастье нужно бороться.

XXVI. XXVII. XXVIII

……………………………………………………………..

XXIX

За всеми этими волнениями и невеликими открытиями неделя проходит за неделей, день, миновавший отметку зимнего солнцестояния, начинает активно прибывать – тут минутка-другая, там – полкило солнечного света в дырявой авоське…

Нодельма радуется: парниковые огурцы в этом году не исчезают ни на один месяц, составляя серьезную конкуренцию всяческой маринованной сволочи. Правда, больше, чем огурцы, Нодельма любит свежие помидоры. Но зимой томаты не способны произвести сильного впечатления – вырастающие в искусственном грунте, при искусственном освещении, они похожи на комок красной ваты и совершенно лишены вкуса, даже запаха. Для того, чтобы салат из таких помидоров хоть немного напоминал всамделишный, Нодельма добавляет в него томатный сок или кетчуп.

Она все больше и больше втягивается в наблюдение за наблюдающим, засиживается допоздна, пропуская очередную серию "Секса в большом городе", бегло переделывает положенное по должностной инструкции и снова ударяется в преследование соседа по этажу.

XXX

Глаза начинают слезиться: значит, пора. Нодельма не любит момент, когда нужно отвлекаться от компьютера и начинать собираться домой. Нодельма вообще не любит всю эту дорогу обратно. Порой бывает так странно выйти из стерильного евроофиса в заветренную московскую жизнь, к стертым лицам и трещинам в асфальте. Но пока ты в конторе – у тебя идет иная, нездешняя жизнь, надуманная, в то же время и уютная.

Впрочем, люди вокруг, наши люди, советского происхождения, с детским коклюшем и тещей на Клязьме, пятничными пьянками и необидными матерками, не дают офисному существованию принять окончательно вымороченный, вневременной вид. Коллеги смягчают процесс возвращения к действительности, где давка в метро и вечная сырость малогабаритного блочного дома, а мебель из "IKEA" придает трагическому существованию более или менее уважительный, мелодраматический вид.