Ноги в поле, голова на воле

- Сначала со старосты спросим, он в ответе за наших детей, а уж потом продолжим розыски! - и, предводительствуемые дядюшкой Вуком Рашетой, крестьяне повалили к старостиному дому.

За горло схватили Крикуна:

- Где ребятишки наши, отвечай!

- Откуда мне знать? Интересовались ими жандармы, говорят, они дрова таскали… - бледный с перепугу, мычал староста.

- А не ты ли это завел такие порядки в нашем достопочтенном селе, что нам и ветку сухую с земли поднять запрещается? - раскричались крестьянки и затрясли над старостой прялками, поварешками, скалками и мешалками.

А надо вам сказать, что так уж издревле повелось, что если крестьянские бабки, тетки, кумушки, золовки и матери решат, что кому-то не бывать на селе старостой, то тут сам его величество король бессилен дело поправить, будь у него хоть еще длиннее усы, чем те, что пририсовали ему мы с Икетой.

В мгновение ока радостная весть облетела село:

- Женщины скинули сельского старосту!

А за ней и другая, еще более счастливая:

- Женщины провозгласили старостой Джурача Карабардаковича!

Третья весть всколыхнула все село:

- Идем в жандармерию требовать детей!

Похватали люди вилы, топоры, посохи, мотыги, багры и косы и, пробиваясь через снежные заносы, всем скопом двинулись к жандармскому управлению. Запрудили обширный двор жандармерии и зашумели:

- Подавайте наших детей, не то головы с плеч!

В жандармском управлении поднялся невиданный переполох, защелкали затворы винтовок, но крестьяне не позволили себя запугать:

- Говорите, где наши дети! Не помогут вам винтовки!

Навстречу им вышел жандармский начальник Вукайло Длиннохвост, стал с крестьянами говорить - они у него спрашивали про тех двух легавых, которые к бабке Еке являлись и грозились арестовать ее вместе с детьми.

- Нет их на месте, они еще до того, как метель разыгралась, ушли и не вернулись.

- Пусть в нашем селе больше и не показываются, если не хотят, чтобы их отдубасили. А детей с бабкой Екой в покое оставят!

- Ладно, ладно, все будет в порядке! - пообещал им испуганный Вукайло Длиннохвост.

А тут как раз являются те самые двое жандармов. Продрогшие, жалкие, носами хлюпают: они, мол, в засаде у соседнего села подстерегали одного пастуха, который на белок охотился.

- Ну и как, подстерегли? - осведомился начальник.

- Черта с два! Пургу подстерегли, а потом заблудились по дороге к селу. Слава богу, на заброшенную хижину наткнулись, в ней и укрылись. Замерзли начисто, вот что с нами было.

- Так вам и надо, не гонялись бы за детьми да старухами!

- Это нас староста науськивал, - стали оправдываться жандармы, - забери их да забери!

- Ну, от него вы отныне избавлены! - заявили крестьяне. - Скинули мы Крикуна, а на его место Джурача Карабардаковича поставили.

- Не признаю Джурача! Долой Джурача! - проскрежетал с дороги чей-то знакомый голос.

Все обернулись на шум. Староста торопливо бежал к жандармерии и крутил палкой в воздухе:

- Я тут старостой был, я и буду! Меня и господа жандармы признают!

- Что тебе от нашего признания, если тебя народ скинул! - проговорил Вукайло Длиннохвост.

- Какое мне дело до них! - проворчал староста.

- Сейчас посмотрим, какое тебе до нас дело! - воскликнули крестьяне, схватили старосту за шиворот, обмакнули в снег и пустили катиться вниз со склона.

Староста полетел кубарем под откос, словно снежный ком. Докатившись до подножия горы, снежный ком подскочил в воздух и - р-раз! - приземлился посреди дороги, разорвавшись как граната. Разлетелись в стороны снежные осколки, а из них целый и невредимый выскочил бывший староста и резво понесся по дороге.

- Эгей, держите его, бешеного! - издал убегающему старосте вдогонку устрашающий клич дядюшка Вук, потрясая в воздухе своим палашом, с которым он не разлучался ни на миг.

- Так как же, господа, обещаете детей наших не трогать? - возвысил голос новый староста, Джурач Карабардакович.

- Обещаем, всенепременно обещаем! - торжественно пообещал жандармский начальник, с опаской оглядывая толпу крестьян, снарядившихся как на войну.

- Ладно, тогда мы пошли на розыски детей! - сказал Джурач Карабардакович, и крестьянская армия рассыпалась мелкими группами и устремилась на поиски пропавших.

Пока в селе происходили все эти волнения, мы, прочно обосновавшись на мельнице у Дундурии, угощались на славу, веселились и слушали его бесконечные истории.

31

- Гуляйте, ребятишки, ешьте, пейте, песни распевайте на добрую славу о том, как женился дядька Дундурия!

С шутками и смехом всем скопом принялись мы под началом бабки Еки чистить жилище Дундурии и его мельницу от чердака до подвала.

- Эй, что это вы затеяли? - расшумелся дядька Дундурия. - Однажды я тут уже делал уборку.

- Когда ж это ты делал уборку, а ну-ка скажи? - заквохтала бабка Ека и точно конокрада просверлила дядьку Дундурию взыскательным жандармским взглядом.

- Да это… как тебе сказать, что-нибудь этак лет с тридцать или сорок назад, когда у меня новехонькая барашковая шапка куда-то запропастилась. Я тогда весь дом вверх дном перевернул…

- И как же шапка? Нашлась? - встряла любознательная Вея.

- Нашлась, душенька, да еще где!

- Где же?