Номер с видом на труп

– Га-га! – гоготнула Марина, и ее широкое пухлое лицо от расползшейся по нему ухмылке стало еще шире. – Ты ничего не попутал, Игорек? – Она хоть и ухмылялась, но ее маленькие карие глазки были серьезными и в упор смотрели на меня. – Как это мы могли совершить преступление?

– Я говорю предположительно, – ответил я, спокойно выдержав взгляд толстухи. – А каждый, потому что ни у кого из нас нет алиби.

– То есть как это нет? – на сей раз от изумления у Натальи расширились глаза. – Мы с Андреем с двенадцати часов дня до часу находились вместе на виду друг у друга.

– Да-а, ма-ама правду гово‑орит, – каким-то механическим голосом произнес Андрей, понявший по нашим губам, о чем идет разговор.

Я поочередно одарил сына и его маму снисходительной улыбкой.

– Вы знаете, алиби, которое подтверждают родственники, и тем более такие близкие, как вы, можно в расчет не брать. Мама даже под страхом пытки всегда будет, выгораживая сына, отвергать его причастность к преступлению. Поэтому Андрей запросто мог после двенадцати часов отправиться в отель, постучать в номер Валентина и, когда тот открыл дверь, наброситься на него, убить, забрать деньги, отнести в свой номер, а потом вернуться на море.

Женщина фыркнула:

– Абсурд какой-то! Мой сын глухой! Ему сложно было бы провернуть такое дело.

Я покривил губы, выражая таким образом сомнение.

– Но не такой уж он беспомощный, каким вы хотите его представить. Андрей прекрасно чувствует себя в обществе, тем более он читает по губам. Да и вы сами могли бы руководить его действиями, поскольку таким физическим недостатком, как ваш сын, не страдаете. И вы, Наталья, в этом случае можете подтвердить его алиби, что он был все время рядом с вами. Впрочем, преступление могли совершить и вы вышеописанным мной образом, потом вернуться на пляж, и уже в этом случае ваш сын подтверждает ваше алиби.

– Так черт знает до чего можно договориться, – недовольно произнесла Наталья.

Она, очевидно, ждала, что я отвечу ей, но я не стал вступать с женщиной в полемику, а взглянул на сидевшую рядом с ней Алинкину.

– Ты, Люба, также могла совершить преступление.

Девушка, в жилах которой текла рыбья кровь и она постоянно находилась в полусонном состоянии, на этот раз встрепенулась, словно там, где она пребывала в некоем своем пространстве, смахивающем на омут, ее вспугнули.

– Но я же все время была на виду, – произнесла она с возмущенными нотками. – Сначала в бассейне была на виду у тебя, затем пошла в свой номер, меня видела Марина. Затем мы с ней пришли к тебе…

– Но, – перебил я Любу, – когда ты, покинув бассейн, отправилась к себе, по дороге могла постучать в номер к Валентину, он бы тебе открыл дверь, ты совершила преступление, а уж потом пошла к себе. Либо ты могла проделать то же самое после того, как ушла из моего номера несколько минут спустя после Марины, которая, кстати, – я перевел взгляд с лица Любы на физиономию толстушки, – тоже могла совершить преступление, пока находилась одна, начиная с двенадцати часов и до двенадцати пятнадцати, до тех пор, пока Любаня после бассейна не вернулась в номер. Либо после того, как в двенадцать сорок пять покинула мой номер, оставив нас с Любой наедине… Мог совершить преступление и Максим, – я показал сидевшему на противоположной кровати парню зубы. – Он утверждает, что с двенадцати ноль-ноль и почти до часу находился в спортивном зале, где качался. Однако никто этого подтвердить не может, поскольку зал был пустынным, а это значит, что Максим в это время мог проникнуть в номер Валентина, совершить убийство и похитить деньги… Убийцей могла быть и Ксения, – я чуть склонил голову, обращаясь к супруге Максима, – так как у нее тоже нет алиби на момент убийства.

– Это голословные обвинения! – возмутился Максим.

– Не обвинения, а предположения, – парировал я. – Обвинения предъявит суд, когда я найду преступника и представлю доказательства его вины.

Ксения покривила в усмешке свои пухлые губы.

– А ты сумеешь вычислить преступника? – спросила она со скепсисом.

Если преступник находился среди нас и был уверен, что его не разоблачат, нужно было поколебать его веру в безнаказанность, заставить понервничать, авось, выйдя из равновесия, постарается замести следы, совершит необдуманный шаг и выдаст себя. Потому я, обведя суровым взглядом всех присутствующих в номере, твердо сказал:

– Я его обязательно найду и вычислю. У меня есть для этого опыт, так что убийца и вор обязательно будет наказан.

– А откуда у тебя опыт? – недоуменно спросила Марина, тараща свои маленькие глаза, казавшиеся еще меньше на фоне ее полной физиономии. – Ты же вроде бы тренер по борьбе, а не мент.

– Помимо работы в ДЮСШ, я подрабатываю частным сыском, – признался я, одаривая толстуху взглядом человека, видящего собеседника насквозь, по моему мнению, именно таким взглядом сыщик должен смотреть на потенциального преступника, к числу которых относилась Марина.

Но девушку мой взгляд не пронял. Она гоготнула и с притворным восхищением сказала:

– Вот это да! Среди нас есть Шерлок Холмс. Теперь мы живо вычислим убийцу.