Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль

– И главное – не принюхивайся. Жуй и глотай быстро. – Фёдор Иванович протянул Коле ложку. Коля взял её, придвинул тарелку с нормой, покосился на Веру Сергеевну:

– Мам… ты только лучше займись чем-нибудь, не надо смотреть так…

Вера Сергеевна встала из-за стола, улыбнулась и пошла в комнату.

Коля склонился над нормой.

Фёдор Иванович положил руку ему на плечо:

– Давай, давай, Коль. Смелее, главное. Я когда первый раз ел, вообще в два глотка её – раз, два. И всё. А у нас в то время разве такие были?! Это ж масло по сравнению с нашими. Давай!

Коля отделил ложкой податливый кусочек, поднёс ко рту и откинулся, выдохнул в сторону:

– Ооооо… ну и запах…

– Да не нюхай ты, чудак-человек! Глотай побыстрей. У неё вкус необычный такой, глотай как лекарство!

Коля брезгливо разглядывал наполненную ложку:

– Чёрт возьми, ну почему обязательно есть?

– Колька! Ты что?! А ну ешь давай!

Коля зажмурился, открыл рот и быстро сунул в него ложку.

– Вот! И глотай!

Коля лихорадочно проглотил, скривился, пошлёпал губами:

– Гадость какая…

– Колька! А ну замолчи! Ешь давай!

Коля проглотил новую порцию:

– Странный вкус какой-то…

– Не странный, а нормальный. Жуй!

Коля отделил другой кусочек, снял губами с ложки, прожевал:

– Странно, а… когда ешь, запаха не чувствуешь…

– Так я тебе о чём толкую, голова! – засмеялся Федор Иванович. – Потом привыкнешь, вообще замечать перестанешь.

Коля стал орудовать ложкой посмелее.

Вера Сергеевна заглянула из комнаты, вышла и, улыбаясь, встала у косяка:

– Ну как?

Коля ответно улыбнулся ей:

– Вот, мам, съел.

– Молодец.

Коля доел норму, бросил ложку в тарелку и шлёпнул ладонями об стол:

– Годидзе!