Нортенгерское аббатство (пер. В.Литвинец)

Дорогая Кэтрин, не заставляй меня долго ждать ответа. Ты единственный близкий мне человек, только на тебя я могу положиться. Надеюсь, твое пребывание в Нортенгере уже закончится к тому времени, как капитан Тилни объявит о своей помолвке; в противном случае, ты окажешься в неловком положении.

Торп еще в городе. Мне страшно появляться ему на глаза. Я уже написал ему и отцу. Больше всего мне больно от ее двуличности. До самого последнего дня, когда я начинал говорить с ней, она заявляла, что любит меня как прежде, и смеялась над моими опасениями. Мне стыдно подумать, что я так долго сносил все это; но у меня, действительно, были все основания считать, что я любим. Не могу понять, к чему она стремилась, не давая мне выйти из игры в самом начале, как только появился Тилни. Мы расстались по взаимному согласию; и будет лучше, если больше никогда не увидимся! Надеюсь, мне впредь не придется повстречать подобную женщину! Дорогая Кэтрин, будь осторожна, распоряжаясь своим сердцем.

Поверь мне, твой Джеймс».

Кэтрин не прочла и трех строк, как ее лицо резко переменилось, что могло указывать только на плохие новости. Генри, все время внимательно наблюдавший за ней, заметил, что конец письма, похоже, не менее грустный. Но поинтересоваться, что так огорчает мисс Морланд, ему помешал приход генерала. Все они сразу же отправились завтракать. Однако Кэтрин почти ничего не могла проглотить. Слезы наворачивались на глаза и даже медленно скатывались по ее щекам. Письмо она то держала в руке, то на коленях, затем засунула в карман; выглядела она при этом так, будто совершенно не осознавала, что делает. Генералу, увлеченному горячим шоколадом и газетой, было некогда разглядывать свою гостью; зато для двух остальных ее горе не осталось не замеченным. Закончив завтрак, она встала из-за стола и поспешила к себе в комнату; однако, поскольку там убиралась служанка, ей пришлось снова спуститься вниз. Нуждаясь в уединении, она направилась в гостиную, но оказалось, что туда уже успели придти Генри и Элеанора, которые в тот момент как раз обсуждали ее печаль. Она извинилась, что потревожила их, и уже повернулась к выходу, но им удалось уговорить ее остаться. Элеанора, сказав напоследок, что будет рада помочь ей в чем бы то ни было, тотчас же удалилась вместе с братом.

Сполна отдавшись на полчаса переживаниям, Кэтрин, в конце концов, почувствовала, что нуждается в своих друзьях; однако пока еще не была уверена, стоит ли посвящать их в свое горе. Возможно, если они начнут задавать слишком много вопросов, она все-таки скажет, о чем это письмо, – нет, просто намекнет, но не более того. Ей совсем не хотелось выдавать свою подругу, а ведь Изабелла все еще была ее подругой; кроме того, печальные новости касались и ее собственного брата! Она решила, что будет лучше полностью отказаться от разговоров на эту тему.

Генри и Элеанора расположились в утренней столовой, и, когда она вошла, оба посмотрели на нее с беспокойством. Кэтрин села за стол, и после недолгого молчания Элеанора наконец заговорила:

– Надеюсь, в Фуллертоне не случилось ничего худого? Мистер и миссис Морланд, твои братья и сестры – полагаю, никто из них не заболел?

– Нет-нет, – ответила она, тяжело вздохнув, – у них все хорошо. Письмо прислал мой брат из Оксфорда.

На последующие несколько минут вновь воцарилась тишина. Затем, уже говоря сквозь слезы, Кэтрин добавила:

– Не думаю, что после этого когда-нибудь еще буду ждать писем с таким нетерпением!

– Понимаю, – проговорил Генри, закрывая книгу, которую только что открыл. – Если бы я знал, какими нерадостными окажутся новости, я бы отдал вам письмо совсем с другими чувствами.

– Новости настолько нерадостные, что вы даже не можете себе представить! Бедный Джеймс! Как он несчастен! Скоро вы сами узнаете почему.

– Но, должно быть, его утешает уже то, – заметил Генри с вполне серьезным видом, – что у него есть такая добрая и любящая сестра.

– Могу я просить вас об одном одолжении? – занервничав, поинтересовалась Кэтрин. – Когда ваш брат будет направляться сюда, предупредите меня об этом, чтобы я успела уехать.

– Наш брат? Фредерик?

– Да. Очень жаль, что мне, видимо, скоро придется покинуть вас, но произошло то, что не позволяет мне оставаться в одном доме с капитаном Тилни.

Элеанора на время забыла о своем шитье, с удивлением уставившись на Кэтрин; однако Генри, кажется, начал понимать, в чем тут дело, и произнес вполголоса какую-то фразу, включавшую имя мисс Торп.

– Как быстро вы догадались! – воскликнула Кэтрин. – А ведь, когда мы беседовали на эту тему в Бате, вы были уверены, что до этого дело не дойдет. Изабелла – теперь не удивительно, почему она не пишет, – Изабелла бросила моего брата и собирается выйти замуж за вашего! Трудно представить, что существуют такие непостоянные и переменчивые люди!