Нортенгерское аббатство (пер. В.Литвинец)

Такие потуги на изворотливость не могли обмануть даже Кэтрин. Она с самого начала поразилась тому, как много в письме несообразностей, противоречий и фальши. Ей было стыдно за Изабеллу; стыдно, что позволила себе когда-то любить ее. Ее заявления о своей привязанности казались теперь подлыми, все ее извинения – пустыми, просьбы – дерзкими. Написать Джеймсу от ее лица! Да Джеймс больше никогда не услышит из ее уст даже самого имени Изабеллы!

Как только Генри вернулся из Вудстона, Кэтрин поспешила сообщить ему и Элеаноре о том, что их брат в безопасности, и со всей искренностью поздравила их с этим. Затем она зачитала им из письма отдельные пассажи, вызывавшие у нее особое негодование. После чего воскликнула:

– С Изабеллой все покончено! И с ее ложной дружбой! Она, наверное, считает меня идиоткой, раз осмеливается писать подобную чушь. Но, может быть, оно и к лучшему: я узнала наконец ее истинное лицо. Я поняла, что ей, оказывается, нужно. Она просто глупая кокетка, и все ее уловки видны насквозь. Не думаю, что она вообще когда-либо относилась с уважением ко мне или к Джеймсу. Хотела бы я не знать ее вовсе.

– Полагаю, что вы, на самом деле, скоро забудете о ней, – заметил Генри.

– Однако есть одна вещь, которую я никак не могу понять. Пусть она строила планы насчет капитана Тилни, но меня смущает, что от нее нужно было самому капитану Тилни? Почему он ухаживал за ней, заставил ее поссориться с моим братом, а потом – просто вышел из игры?

– Мне трудно сейчас с уверенностью сказать, какие у Фредерика были мотивы, но, надеюсь, что они все-таки были. У него, как и у мисс Торп, тоже есть самолюбие. Разница между ними лишь в том, что ему пока везло, и он не успел еще обжечься. Если вы не одобряете его поведение, то предлагаю вовсе отказаться от попыток найти причину, по которой он бросил ее.

– Как вы считаете, она была ему не безразлична хоть какое-то время?

– Убежден, что нет.

– И он крутился вокруг нее только ради забавы?

Генри кивнул в знак согласия.

– Тогда должна сказать, что он мне совсем не нравится. Хотя в конце концов все обернулось для нас не так уж и плохо, мне все равно претит подобное отношение к другим. К счастью, вышло так, что он не натворил большого зла и, как мне кажется, не оставил Изабеллу с разбитым сердцем. Но предположим, что она могла бы в него действительно влюбиться!

– В таком случае, мы прежде должны выяснить, есть ли у Изабеллы сердце вообще, то есть, предположить, что она совершенно другой человек. Но тогда, нужно заметить, к ней бы и относились по-другому.

– Ну что ж, похвально, что вы защищаете своего брата.

– А если бы вы защищали своего, вы бы не переживали так из-за «несчастной» мисс Торп. Но ваше восприятие действительности искажено врожденным желанием видеть в каждом человеке непорочное создание, и потому вы не приемлите ни холодных расчетов, ни жажды мести.

Услышав такой комплимент, Кэтрин больше не хотела спорить. Она была довольна доводами Генри, да и поведение Фредерика не казалось ей теперь слишком непростительным. На письмо Изабеллы она решила не отвечать и старалась думать о ней как можно меньше.

Глава 28

Вскоре после этого генерал объявил, что должен отправиться по делам в Лондон. Уезжая из Нортенгера на неделю, он искренне сожалел, что вынужден расставаться с мисс Морланд, чье общество ему всегда было грустно оставлять даже на один час, и на время своего отсутствия поручил все заботы о ее комфорте и досуге детям. Его отъезд впервые убедил Кэтрин в том, что бывают люди, без которых ей гораздо лучше. Теперь все их время проходило в веселье. Они могли делать все, что угодно, и смеяться, когда им хотелось; за столом чувствовали себя свободно и не переставая шутили; час и маршрут прогулок выбирали на свое усмотрение; а когда уставали, то позволяли себе отдохнуть в любую минуту, не испытывая ни перед кем при этом чувства вины. Кэтрин наконец поняла, насколько им мешало присутствие генерала, и была благодарна судьбе за то, что удалось избавиться от него хотя бы на неделю. В такой непринужденной обстановке она с каждым днем все больше влюблялась в аббатство и его обитателей. Однако обеспокоенность по поводу того, что скоро придется покинуть это место, и неуверенность в том, насколько их любовь взаимна, не позволяли ей почувствовать себя совершенно счастливой. Между тем, шла четвертая неделя ее визита в Нортенгер, которая закончится как раз к возвращению генерала. Если Кэтрин изъявит желание остаться еще ненадолго, то это уже может быть расценено как назойливость. Подобные тревожные мысли стали появляться в ее голове все чаще; и, чтобы избавиться от них, она наконец решила поговорить об этом с Элеанорой, предложить ей немного пройтись и по ходу беседы намекнуть о своем скором отъезде, с тем чтобы проследить за ее реакцией.