Носферату

— Мы отработали эту версию, — терпеливо ответил Санек. — Наш внедренный агент попытался перенести передачу данных на более ранние сроки, пообещав значительно увеличить сумму, но ему отказали. Мы поняли, что информации у продавцов пока еще нет. В тот день, когда было условлено передать данные, мы послали на квартиру Штоффе своего сотрудника-андроида. Проверить по возможности, не имеется ли в помещении какого-либо вновь установленного оборудования, и не повреждена ли аппаратура, установленная нами. Мы предположили, что преступники уверены, что могут легко проникнуть в квартиру академика, и захотят снять данные со своих приборов перед самой передачей, чтобы не попасться на хранении. По легенде, наш сотрудник должен был, назвавшись представителем некоего лица, желающего купить гобелены, осмотреть квартиру Отто Юльевича. Наш сотрудник воспользовался тем, что хозяин квартиры вышел встретить гостей, и начал осмотр комнаты. С целью маскировки перед возвращением Штоффе он занял позицию возле предполагаемого объекта своего интереса — риммианских гобеленов. Однако получил из неизвестного источника повреждения, при которых, согласно инструкции, не подлежал восстановлению, и с целью недопущения использования информации, хранящейся в его запоминающих устройствах, обязан был привести в действие резервную систему самоуничтожения.

— Угу, — подхватил я, — и чуть нас с вашей дорогой коллегой Анной Моисеевной к праотцам не отправил. А что — чтобы стереть память андроиду, нужно было из него новогодний фейерверк делать?

— Ферро, — угрожающе пробормотала Анна, но Санек опередил ее:

— Мы, естественно, приносим соответствующие извинения вам и Анне Моисеевне. Со всей ответственностью могу заявить, что имел место несчастный случай. Основная система самоуничтожения была повреждена ввиду точечного удара через барабанную перепонку, что при разделении корпуса андроида повлекло…

— Ладно, — отмахнулся я, видя, что извинения даются ему нелегко. — Надеюсь, Анна Моисеевна тоже вас простила. Но, если это не секрет, кто и чем таким интересным распилил вашего сотрудника, что даже вывел из строя систему самоликвидации?

— Мономолекулярная нить, — ответила вместо Санька Анна, заметно бледнея. Видимо, пришедшая в голову мысль сильно напугала ее, — и сейчас я почти уверена, что андроида уничтожили гобелены, точнее, то, на что заменили гобелены Суо.

— Совершенно точно, — подтвердил Санек, — мономолекулярная нить. И не одна. Поэтому я еще раз прошу вас, Шатов, — отдайте камень. Ваш экземпляр тоже может быть вооружен мономолекулярной нитью.

Бурная фантазия услужливо подкинула мне несколько живописных сцен рассечения моего тела кровожадным кулоном мертвого саломарца. Анна, по всей видимости, тоже представила себе нечто подобное, потому что посмотрела на меня с ужасом и мольбой в серых глазах. А я внимательно взглянул на Экзи. Он вдумчиво елозил лохматым боком по подушке, самозабвенно чесал лапой за ухом и распадаться на куски не собирался.

— Ферро, — тихо проговорила Анна, — пожалуйста, отдай камень Александру…

— Саньку, — поправил тот.

— Саньку, — повторила Анна. — Меньше всего мне хочется, чтобы с тобой произошло что-нибудь похожее на случай с андроидом.

— Я не взрываюсь, — стараясь казаться не слишком напуганным, заметил я. — И камня не отдам. Потому что тогда вы, Санек, в мгновение ока сделаете так, чтобы я и это щекотливое дело не соприкасались во времени и пространстве. А я могу вам пригодиться. Особенно с камнем…

— Так он не выходил с вами на контакт? — спросил Санек.

— Нет, — ответил я, — камень как камень. Но я могу предположить, что есть человек, который знает, как оживить саломарские камешки.

— Не хотите поделиться? — с устрашающей вежливостью поинтересовался мой новый знакомец.

— Хочу, — ответил я, — можете спросить об этом у профессора Насяева.

— Насяев — первый подозреваемый по этому делу, — подтвердил мои подозрения Санек. — Он и вы — единственные люди, посетившие академика за последние дни.

Его интонации мне не понравились.

— Меня вы тоже запишете в шпионы? — мысленно проклиная Экзи за его неуемный аппетит, спросил я. Мне никогда еще не приходилось злить настолько большую и серьезную организацию, как та, что представлял сидящий напротив меня человек, которого не стоило называть Александром.

— Отдайте камень, и часть подозрений будет снята, — заверил он.

— А если я не смогу его отдать? — спросил я, как бы ради интереса.

И Санек, и Анна посмотрели на меня так, словно я только что признался в государственной измене.

— Берите сами, — добавил я извиняющимся тоном и махнул рукой в сторону собаки. — Его Экзи сожрал.

— Шатов, ты издеваешься? — вскрикнула Анна и бросилась к псу. Даже Санек привстал со стула, но быстро совладал с волнением, опустился на место и одарил пса таким взглядом, что я невольно пожалел кудрявого — «соответствующие органы» явно не собирались ждать и возиться со слабительным.

— Если мы потеряем улику, вы сядете, Шатов, — пообещал он ровным деловым голосом. — Анна Моисеевна, вызывайте ветеринара. Будем усыплять и вскрывать.