Носитель судьбы

— Эти амитраи были твоими людьми? — спросил молодой, вытирая слезы. — Этот Багрянец делал то, что ты ему приказал?

— Нет, он на меня охотился.

— Он охотился, на что хотел. Отравил нас дымом. Закрыл в каморке и держал как животных, в дерьме и смраде, потому что таков был его каприз. Из-за своих червивых Песенников и завшивленных чужеземных богов. Не было бы тебя — была бы другая причина. Это война богов убила моего отца, не ты. Война богов, которая пришла на наш порог, и теперь у нас все, как на Юге. Их боги хотят победить наших и захватить наши земли. Потому пробудились песни богов. Так говорят люди, которые видели то, что происходило за морем.

— Мудрый ты человек, хотя и молодой.

— Улларди был силен по матери, я же взял от отца разум. Молодой, не молодой, но придется теперь заботиться о семье.

Он встал.

— Мы его заберем. Мой отец не станет лежать на снегу. Хочу обмыть его и положить в лодку, что повезет его через Море Пламени на цветущий остров, который готовит для всех нас Бог Морей. Вставайте! Мать, собери детей в дом и разведите огонь. Откройте все окна и двери, все дымники. Вынесите трупы этих гадов из подвалов и дома. Принесите всем пива, со специями, против жара и болей, какие делают, если замерзнут. Хагнир! Беги к знахарю!

Спалле терпеливо полоскал горло и плевал в снег, черпая воду из ведра.

— Ульф… — прохрипел наконец. — Сильфана.

— Знаю, — сказал тот коротко, прилаживая оба палаша. — Иду. Отслежу. Подождешь Грюнальди и, дай боже, Варфнира, а потом идите за мной. Вооружитесь, чем сумеете.

Спалле только покачал упрямо головой и поднял свой меч, а потом достал из кармана оселок.

Люди Улле выкладывали рядком трупы, найденные в подвалах, добавили того с кухни и еще одного, обнаруженного в доме. То и дело кто-то из них блевал или начинал кашлять и присаживался на момент, чтобы отдохнуть, сотрясаемый дрожью. Они укладывали трупы на снегу в линию, как мешки. Черные и неподвижные. Шесть. Четверо южан и двое других, с продолговатыми лицами обитателей Побережья Парусов. У обоих были бороды и короткие волосы, отрастающие на израненных — похоже, при стрижке — черепах.

— Посмотрите на них! — крикнул Драккайнен. — Узнаете кого-нибудь? Кто-то их этих людей — человек, которого вы знаете? Обитатель Змеиной Глотки?

— Никто из них, — ответил Уллунф. — Но зимой таких бывает немало. Остаются на постоялых дворах, если есть у них чем платить за крышу, еду и место подле огня. Однако у всех этих странные лица, как покусанные насекомыми.

Драккайнен подошел и некоторое время всматривался в лежащих, а потом присел, вынул нож и разрезал на них одежду, а потом раздернул на груди, вспорол рукава и осмотрел предплечья.

— Змеи, — сказал Уллунф. — Но как это возможно? Они вводят краску себе под кожу иглами. Это остается на всю жизнь. Кто мог такое сделать?

— Песенник, — сказал Драккайнен. — Песенник, который их и послал сюда. Вытянул краску у них из-под кожи песней богов, но ранки остались. Однако ничего не было заметно. Они обрили головы от тех просмоленных косичек и стали выглядеть как все. Но теперь они умерли. Кровь отлила вниз, но осталась в ранках, и они вновь стали видны, эти их змеевы татуировки.

Он встал.

— Змеи забрали мою подругу. Сколько людей было у Багрянца?

— Шестеро вместе с ним. Нет тут такого высокого, с бритой головой. Носил серьги, как женщина, и усы. А рослый был, как кто-то из наших стран.

— Значит, еще двое. И несколько Змеев. У кого они могут жить?

Уллунф развел руками.

— Мы с осени торчали закрытыми в кладовой, без света и воздуха. Не знаю, что происходило в городе. Нужно идти к Крональфу Каменному Парусу, воеводе стражей закона. Пусть созовет своих, пусть они ищут. Скажи им, что речь о Змеях и амитраях, которые разбойничают в городе и которые убили моего отца, Вяленого Улле. Он был видным человеком.

— Это затянется, — ответил Драккайнен. — Я не оставлю ее в их руках ни на минуту. Позволь мне взять оружие, одолжи и моим людям, когда те вернутся. Вооружитесь сами. Багрянец и тот лысый могут вернуться. И пошли кого-нибудь сообщить стражникам. Только пусть расскажут тем и о нас, а не то мы друг друга поубиваем.

— Хотел бы я, чтобы они вернулись, — сказал Уллунф. — Хочу напоить их драконьим маслом, а потом вспороть животы.

— Готов, Спалле?

Спалле последний раз провел оселком по клинку своего возвращенного меча, всунул его в ножны и повесил через спину, а потом поспешно выпил еще кубок воды.

В закоулке уже не было следов. После схватки тут подмели, а остальное присыпал мелкий снежок.

— В какую сторону ее увели?

Спалле указал вверх по переулку, что шел от реки между стенами и частоколами. Худой пес обнюхивал сугроб, мимо них к реке прошла баба с ведрами на коромысле.

— Вели ее, — прохрипел Спалле. — Было их трое.

— Живут вместе, грабят, приводят похищенных, — пояснял Драккайнен. — Это не может быть постоялый двор. Даже если снимают комнату у хозяина и рассыпаны по городу, наверняка должны иметь где-то точку сбора. Удаленное место. Развалюху, старый подвал, покинутый лодочный сарай.