Ностальджия-каналья (СИ)

Однако заяц не собирался останавливаться или менять направление, а так и продолжал бежать мимо черных кустов Игорю наперерез. Скорее всего, он не видел едущего за забором велосипедиста. В Игоре пробудился охотничий азарт: он не смотрел больше по сторонам, - следил только за увеличивающимся зайцем, пригнув голову к рулю. Тот был уже так близко, что Игорь мог разглядеть в лунном свете точки глаз и черные кончики прижатых к спине ушей - зверёк не был испуган, он просто летел во весь мах по каким-то своим заячьим делам. По ту сторону каменного забора росли кусты. Заяц обогнал велосипед и скрылся за ними. В них он и ляжет, подумал Игорь: через забор же он не перепрыгнет... И вдруг впереди мелькнули сваренные из труб ворота, через которые загоняли скот. И тут же из-под ворот на дорогу, чуть ли не под колеса, вылетел заяц. Он инстинктивно надавил на педали... Но косой повернул голову - Игорь заметил этот полуоборот и глядящий назад выпуклый глаз, - заяц подпрыгнул, согнулся в три погибели и врезал так задними лапами по асфальту, что сразу отлетел метров на пять вперед, и потом прыгнул вбок, и скрылся за такими же воротами с другой стороны дороги. Игорь весело засвистел улепетывающему по полю зайцу: "Ай, красава!" Настроение у него заметно улучшилось.

Дома он прибавил огня в камине - пока бывал на работе, чтобы сэкономить солярку в цистерне, прикручивал вентиль и оставлял слабый язычок пламени, поэтому в каменном домике, где он жил, было ненамного теплее, чем на улице. Сел поближе к камину, откупорил бутылку портвейна, налил в стакан и стал греть в руках, чуть не сунув их в топку. Не сводил глаз с синей дуги горелки. Еще раз увидел в этом сиянии летящего через поле зайца, а потом этот прыжок, от которого даже сейчас захватывало дух. Начал согреваться и отпил глоток вина, ароматное тепло, словно Вифлеемская звезда, выпустило лучи из желудка во все стороны. "Скоро и я совершу такой же прыжок в пространстве и окажусь на другом конце света", - стал думать о предстоящем полёте. Представил, какое лицо будет у жены, как побегут к нему дети... Или не побегут?.. Успели уже отвыкнуть и будут стесняться. Ну старшая, может, и побежит. Что будет говорить матушка - потом придут друзья... Он налил себе еще вина... "А ведь плохая примета - заяц через дорогу"...

Это был аэробус Илюшин (тогда им ещё разрешали летать над Европой), совершавший по дороге с Кубы дозаправку в Шенноне. Когда он прошел через бизнес-класс, не отгороженный на этот раз от эконома шторкой, то вдруг почувствовал, что попал в другой мир. Точнее, вернулся в знакомый ему мир: самолёт перевозил русских туристов. В салоне пахло перегаром и колбасными отрыжками, табачным дымом и туалетом, - как в советском поезде, подумал Игорь с удовольствием. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!

Его место находилось рядом с двумя кубинцами, которых можно было узнать не только по серой коже, но и бедной, выцветшей одежде. Оба уставились в черный иллюминатор и не отрывали от него глаз. Вокруг же происходило красочное движение, которому не помешал даже взлет. Бортпроводники дремали в задних креслах - или делали вид, что спят, чтобы не пришлось усаживать бродящих пассажиров в ядовитых майках, тропических рубашках и цветастых бриджах. Через пару рядов впереди - мордатая компания, выставив сумку в проход, резалась на ней в карты. Еще две компании пили, потчуя друг друга из пакетов дьюти-фри французскими коньяками, которые наливали в пластиковые стаканы и закусывали колбасой. Все это сопровождалось шумными перемещениями по салону, тостами, взрывами хохота и чоканьем. Курить ходили в хвост. Видимо, они подружились ещё на Острове Свободы. Не было, кажется, ни одного ряда кресел, где бы не двигались головы с жирными загривками и пергидрольными начёсами. По узким проходам туда-сюда сновали толстяки, с трудом расходившиеся друг с другом. При каждом застревании животами начиналось братание, переходящее в возлияние. Один низкорослый толстяк в чёрной футболке, с воющими на луну волками, останавливался перед каждым креслом и грозно вглядывался в пассажира. Дольше всего он сверлил европейского вида пару, оба в экологических ветровках и очках - Игорь прозвал их про себя "скандинавы", вероятно, за светлые волосы. Непонятно, как они попали в этот вертеп: что им было нужно на Кубе и что нужно в Москве? Возможно, совершали круиз по руинам коммунизма. В своих креслах они сидели, вытянувшись, лишь искоса поглядывая на происходящее вокруг броуновское движение. Когда же к ним подошел этот хряк с волками, они вцепились в подлокотники и стали изучать карманы передних кресел с торчащими из них буклетами. "О, европейская земля, уже ты за шеломом!" - думал со злорадством Игорь.