Ностальгия по крови

– Защитные решетки очень высокие. Посмотри, они все вогнуты внутрь, и по ним не так-то легко забраться наверх, – заметила она, – а точнее, просто невозможно.

– Сбросить человека вниз тоже невозможно.

– Здесь есть боковые улочки, если ты помнишь. Сюда можно заехать даже на машине. А если выбросить тело на автостраду ночью, никто не сможет определить, откуда оно упало.

– Скоро мы доедем до виадука на Сериате и посмотрим, как там все устроено.

Илария молча смотрела в окно. Она никак не могла смириться с мыслью, что этого парня бросили под машины, словно животное, а потом по нему проехались колесами, как по мыши или по какой-нибудь пластиковой бутылке. У нее было такое чувство, будто колесами прошлись по ней.

– Мы его не выслушали, мы его не выслушали, – бормотала она, когда они подъезжали к следующему виадуку.

– Не забывай, что ты испугалась до смерти.

– Он был сумасшедший.

– Не вини себя, Илария, с этого нельзя начинать.

– Может быть, Бруно действительно мог рассказать что-то полезное.

– Не думаю. Скорее всего, парень бредил.

Безана молча вел машину, внимательно вглядываясь в каждый виадук, словно тот бросал ему вызов. «Эй, поганый виадук, ну-ка выкладывай, как ты устроен».

– Следующий – на Сериате, – сказал он.

Илария напряглась:

– Сбавь скорость.

– Медленнее нельзя: нас могут протаранить сзади.

– Марко, здесь нет решетки!

– Вон машина проезжает. Обрати внимание на ее размеры. Край дорожного ограждения проходит как раз на уровне груди человека.

– То есть достаточно было просто толкнуть Бруно?

– Вот именно.

Безана озабоченно посмотрел на часы.

– Адресный стол уже закрывается. Но если нам повезет, мы еще кого-нибудь там застанем.

Они кое-как припарковались и влетели внутрь. Полная сотрудница с нарощенными ногтями замахала руками перед застекленным окошечком, давая понять, что уже закрыто. Но Безана настаивал на своем, что-то тихо ей объясняя. Тон у него был спокойный, но речь-то шла об убийстве… Взволнованная женщина быстро застучала по клавишам длинными ногтями, и догадаться, о чем она думала в эту секунду, было нетрудно. Наверняка уже представляла себе, как дома за ужином будет рассказывать мужу и детям, что помогла журналистам добыть информацию о вампире из Боттануко, а все так и вопьются в нее глазами, боясь пошевелиться. Но постепенно торжествующая улыбка сошла с ее лица, и она отрицательно помотала головой.

– Говорите, 27 мая 1979-го? Я нашла только Эрнесто Брешани, и больше никого. Через месяц после рождения его зарегистрировали приемные родители, проживающие в Лекко. Может быть, тот, кого вы ищете, родился не здесь? Именно в Бергамо? Вы уверены?

– А если зарегистрирован днем раньше или днем позже? Вдруг произошла какая-то путаница?

– Сейчас проверю, минуточку.

– Днем раньше зарегистрирована девочка, Франческа Локателли. Эта информация будет вам полезна?

Безана и Пьятти разочарованно помотали головами.

16 января

К вечеру Илария еле двигалась. Ужинать совершенно не хотелось, даже с Безаной. Так случилось впервые, обычно она с радостью принимала его приглашения. Но не сегодня. На миг ей в голову пришла мысль, что лучшим лекарством от усталости мог бы стать бассейн: наплаваться до бесчувствия, чтобы потерять способность мыслить. Но у нее не осталось сил даже засунуть в рюкзак купальник.

У нее не шел из головы этот парень, ее ровесник по сути, мечтавший о том же, что и она: стать журналистом. Ну, ладно, предположим, Бруно за ней следил и делал это очень неуклюже. Но кто знает, какая история стояла за этим? А с какой твердостью, с каким упорством старался Бруно напоминать о себе… Она перечитала его сообщения. «Я тобой восхищаюсь, – писал он, – я так хотел бы походить на тебя. Мне тоже это дело не дает покоя».

Интересно, каждое дело волновало его до степени одержимости или только это? Илария читала и перечитывала его слова в поисках хоть какой-то зацепки. Может, Бруно и не был сумасшедшим в полном смысле слова и ей предстояло это выяснить? Иларию привлекла одна фраза, на которую она не обратила внимания, думая, что Бруно просто очень нравятся детективы. «Знаешь, мне тоже рассказывали историю Верцени, когда я ходил в школу. Я многое понял, мне удалось все соединить. Достаточно поставить себя на место других людей, которые находятся с тобой рядом. Хотя бы даже на место соседа по парте»

.

Илария сразу позвонила Безане.

– Он ходил в школу с убийцей!

– Кто ходил?

– Бруно Цзини.

– Пьятти, а тебе лучше бы пойти сейчас спать. Прими что-нибудь. А если у тебя не найдется снотворного, я тебе привезу.

– Клянусь. Я это поняла по одной фразе, – задыхаясь от волнения, протараторила она. – Сначала я подумала, что это метафора, но, может быть, и нет. Бруно мог иметь в виду настоящего соседа по парте.

– Этого не может быть. Брешани родился в 79‐м. Если они с убийцей близнецы, то должны быть одного возраста. Но Цзини намного моложе. Они не могли ходить в школу вместе.

Илария замолчала, почувствовав себя уязвимой и беззащитной.

– Извини, – пробормотала она.