Ностальгия по крови

Дорогая тетушка,

Прошу, начни читать мое письмо с конца. С подписи твоей племянницы. Тип, что подписал статью вместе со мной, – всего лишь лучший из местных журналистов, но я из великодушия позволила ему поставить свою подпись. Ты понимаешь? Я это сделала. Маленький шажок, но сделала. Разумеется, это только начало. Ведь это не какая-нибудь заметка в провинциальной газетенке. Я начала по-крупному, тетушка.

Знаю, ты этого не одобряешь, и волнуюсь, когда пишу эти строки. Но я хочу, чтобы ты поняла. Прости, но здесь я вынуждена прерваться и немного побродить по своей сорокаметровой двушке.

Знаешь, однажды Марко Безана сказал мне, что существует «ностальгия по крови». Он скоро выходит на пенсию и полагает, ему будет недоставать крови. Естественно, я ему ничего не ответила, но прекрасно его поняла. И еще: я кое-что поняла в самой себе. Не хочу на тебя давить, но я была бы очень рада, если б ты тоже это поняла. Ты уже столько сделала для меня, что можешь остановиться. Есть те, кто ощущает ностальгию по крови, и те, кто не хочет больше слышать ее имя. Поверь, я уважаю любую реакцию. Если тебе удастся прочесть мою статью, я буду по-настоящему счастлива. Хотя бы потому, что ты поймешь, как хорошо я умею писать.

Поцелуй за меня кузину. Знаю, она читает только графические романы, а потому передай, что со временем я и рисовать научусь. Не исключаю, что ради того, чтобы удержаться на плаву и занять хорошее место, придется перекроить себя от начала до конца. Я буду петь интервью, танцевать новости и рисовать расследования.

Гарантирую тебе, что средства я найду. Вот только кровь уже моя. И я не хочу, чтобы она стала мне приговором. Хочу, чтобы она стала моей силой.

Целую,

Твоя любимая племянница (ведь других у тебя нет)

Илария взглянула на экран, глубоко вздохнула и нажала кнопку «отправить». Теперь она почувствовала себя свободнее. Потом рухнула на кровать. Ее история – не приговор? Неправда! От этой мысли по телу разлилась огромная усталость. Но правда и то, что любой приговор может быть истолкован как насилие. В любом случае надо в это поверить.

15 декабря

Безана был очень раздражен. Еще одно сообщение. Ну уж нет. Эта чокнутая продолжает его мучить. Теперь Лиззи хочет, чтобы он познакомил ее с директором еженедельника. В сущности, она его шантажирует. Корчит из себя бедную больную стажерку и пытается этим добиться всего, чего хочет. Она уже разрушила к чертям его брак, так что ей еще от него нужно? И как он мог довериться этой маленькой стерве, которая через месяц притворилась беременной, а через два позвонила его жене?

Поэтому он и продолжает называть Иларию на «вы», хотя она совсем не такая. Ему не нужна дурная слава соблазнителя стажерок. Надо держать дистанцию. Лиззи и так повсюду рассказывает про него всякие ужасы. Не хватает еще, чтобы поползли сплетни о его отношениях с Пьятти.

Безана принялся размышлять, что бы такое ответить Лиззи (точнее, отвечать или нет), но тут позвонил начальник отдела.

– Привет, Марко, есть минутка?

– Любое количество. Я как раз сижу, чешу яйца и готовлюсь к выходу на пенсию.

– Опять ты за свое. Да брось, никто этого не говорил, это все сплетни.

– Еще как говорили! Каннистра спит и видит, как бы от меня избавиться. Но не будем тратить время попусту. Давай, говори.