Нова Проспект (СИ)

— Ну, при наличии достаточных мощностей, — довольно вздохнула Гинзбург, когда они закончили несколькими часами спустя, — теперь у нас есть шанс отыскать ваш мир.

Цири тревожно сглотнула. Перспектива такого визита не показалась ей такой уж и заманчивой.

****

Всю субботу (или это было воскресенье?) Цири провалялась в постели, развлекая себя то «золотой классикой Голливуда», то оружейными сайтами. Тени удлинялись, укорачивались и снова становились длиннее; протестующие ночи напролёт скандировали лозунги под аккомпанемент автоматных очередей.

Чтобы уберечь себя от шума, Цири включала погромче музыку, которая с каждым днем все больше приходилась ей по вкусу: тыц-тыц, бац-бац, бум-бум. Для тренировок — самое оно.

Следующие пару дней прошли схожим образом: никаких новостей. У Адама с Притчардом кипело собственное расследование по поводу Винтермьюта, и, насколько она могла судить, продвигалось оно неважно. Тяжело гоняться за кем-то, у кого нет лица.

Впрочем, может, и нет. Ей-то ничего не рассказывали.

Фариде успешно заменили руку и плечевой сустав. Притчард, сообщивший новости, сам не успел определиться — хорошие они или плохие. В отличие от Адама, который в тот же вечер снова напился, украдкой разжевав на следующее утро целую пачку мятного каучука в попытках невесть кого обмануть.

Про нее саму в Шариф Индастриз позабыли все, кроме отдела безопасности — этих ни за какие коврижки не выдворить из-под двери. Гинзбург и Левандовски окончательно убедились в скудости ее научных познаний и оставили в относительном покое. Или, может, свыклись с мыслью, что меньше чем через неделю актив торжественно передадут общественности.

Не совсем так, конечно; официально Версалайф и Шариф Индастриз пройдут через беспрецедентное слияние. По новостям о слиянии говорили с таким придыханием, что и без того сомнительное слово принимало еще более эротический оттенок.

***

— Наступит хаос, — предрек Шариф. — Ты не понимаешь, сынок: не Пейдж сейчас наша главная проблема и не иллюминаты. Дело не в них, не в их амбициях, не в их ресурсах и не в их планах.

Все выжидали, в чем же тогда дело. И сам Шариф чего-то ждал, созерцая Детройт сквозь широкие окна своего кабинета, но продолжения не последовало.

— Значит — нет? — спросил Адам.

Шариф усмехнулся.

— Хочешь сказать, что моё «нет» тебя остановит?

— Вы — босс, — лаконично ответил Адам.

— Ненадолго, — сказал Шариф, прохаживаясь взад-вперед по кабинету. — После саммита ШИ официально перестанет существовать.

Последнее предложение далось ему с трудом, неизменно мягкий голос слегка просел.

Притчард, который последнее время сросся с компьютером и окончательно осунулся, напоминая теперь больше Региса, чем Ламберта, ворвался в разговор с таким видом, словно только что проснулся:

— Значит — да? — уточнил он.

— Значит, — сказал Шариф, отряхивая плечи темного сюртука от несуществующей пыли, — я не буду стоять у вас на пути. Достаточно?

— Вполне, — сказал Адам.

Цири сказанного тоже было вполне достаточно, поэтому она первой вскочила на ноги, спеша покинуть пентхаус.

— Ну, что вы узнали про Винтермьюта? — спросила Цири в лифте, барабаня пальцами по стеклу.

— Думаю, он пытается получить доступ к ИИ иллюминатов, — сказал Адам. — И подставит нас сразу же, как только его получит.

— Не волнуйся, — подмигнул ей Притчард, — мы кинем его еще раньше.

Цири согласно кивнула и сосредоточилась на панораме Детройта.

Любой мир покажется чужим и страшным, если смотреть на него с такой высоты.

****

Адам зашел к ней той же ночью. Как ни в чем не бывало, будто и не было никакой размолвки — заявился около полуночи, валясь с ног от усталости, но прихватив с собой бутылку вина и две коробки пиццы с двойным сыром, пепперони и беконом.

Цири взглянула на него и решила, что он совершенно неисправим, а значит, и злиться нет никакого смысла (Йеннифэр предупреждала, что такие мысли — опасный признак) и достала из шкафчика два бокала.

— У меня есть кое-что для тебя, — загадочно улыбнулся Адам, придвинув к ней внушительную коробку.

Цири довольно улыбнулась и пододвинула подарок к себе, стараясь не слишком спешно распаковать.

— Ящичек, — тщательно пытаясь скрыть легкое разочарование, сказала она, обнаружив содержимое, — с лямками и застежками.

Еще, судя по тонкому голубоватому блеску, покрытый тонким слоем двимерита, и почему-то заключенный в сетчатую клетку с небольшими ячейками. Очень интересно.

— Точно, — кивнул Адам. — А что на нем написано?

Цири призвала на помощь все свои небогатые знания английского, и прочитала:

— SIESPIS-33. Sarif Industries EMP-Shielded Portable Icarus System.

Адам чуть не лопнул от гордости — то ли за устройство, то ли за ее познания в языке.

— Ну, вот, — улыбнулся он. — Это тебе.

— Спасибо, — скромно улыбнулась Цири, наклонив голову. — А зачем? И почему ящик в клетке?

— Чтобы твои перелеты выдерживать, — вздохнул Адам. — Клетка Фарадея, вы не проходили с Гинзбург?

— Ну да, проходили, ясное дело, — соврала Цири. — А Икар-то мне зачем?

Адам понемногу начал понимать, что его подарок недооценили, и погрустнел от этой мысли.