Нова Проспект (СИ)

Твари не прекращали свой натиск; несмотря на свое многообразие (Эредин не приметил двух одинаковых особей), все они двигались одинаково слепо и целенаправленно, в едином безжалостном порыве.

Эредин подался вперед, едва не споткнувшись о скрытый водой труп. Взглянув вниз, он узнал знакомые черты: кровь и желчь, медленно пульсируя, вытекали из изувеченного тела Таггарта. Желудок конвульсивно сжался, явно намереваясь выплеснуть наружу содержимое, но усилием воли Эредин сдержался.

«Забирай Дейдру, — раздался в голове голос Карантира, — и убирайтесь прочь отсюда».

Один из солдат перекинул Намиру пушку потяжелее — и Эредину не захотелось оказаться тренировочной мишенью.

Дженсен протянул Дейдру, настолько по-деловому и безэмоционально, насколько возможно держать полуобнаженную женщину в белой пене. Эредин бережно принял ценную ношу на руки, смахнув рыжие прядки с лица. Глаза чародейки, казавшиеся красными из-за кровоизлияния в склеры, все еще смотрели в ничто, но на них навернулись слезы. По ее подбородку потекла тонкая струйка крови.

Завершив сделку церемонным кивком, Дженсен тут же устремился в толпу, прижимая оружие к бедру.

Жидкость под ногами Эредина стала напоминать песок — как расплавленный металл, она охватила ноги, и, когда он сделал шаг, то едва не потерял равновесие. Зловонная масса уже поднялась ему до колен, и пена щекотала бедро.

— Посмотри на свое тело, — шепнула ему вода, — тряпичная кукла, бедная игрушка сочлененных частей, готовых к краху.

Эредин подпрыгнул от неожиданности и судорожно выдохнул. Животный ужас, единожды испытанный им в лаборатории, вернулся с утроенной силой, и организм предложил самый естественный выход из положения — бежать прочь, оставив других на съедение кровожадному богу.

Вовремя; несущая стена накренилась, разъеденная ядовитой водой, и здание начало рушиться. У входных дверей началась невероятная давка, плотные людские массы сгустились около входов, кости несчастных хрустели под ногами более удачливых сородичей.

Отовсюду доносились вопли и предсмертные хрипы, но никто не обращал на них внимания, думая только о спасении собственной жизни.

— Остановитесь! Опомнитесь! — кричал кто-то.

Счет погибших шел на сотни. Нет, не таких битв он искал, и рассчитывал не на такую славу.

Прижимая к себе чародейку, Эредин усилием воли оставил разрушенное, разбитое, сочащееся дымом, как тело, только что разделанное на поле брани, здание саммита, позади себя, очутившись в новом пекле — уже городском.

— Не мешайся под ногами, уебок! — рявкнул бронированный с ног до головы наемник, толкнув Эредина локтем в бок. — Пошли, пошли, пошли!

Автомобили, стоявшие у побережья, почти полностью ушли под воду, а прилив со стороны озера, поднимаясь вверх по склону, продвигался с каждым мгновением в сторону города. На темных водах безжизненно покачивались мачты ушедших на дно судов.

Над головой эльфа кружили летающие машины, скидывавшие солдат вниз.

Эредин бросился прочь с дороги и уже преодолел пару десятков аршин, как молодой худой солдат, перемазанный слизью, поравнялся с ним, окинув его внимательным взглядом. Он странно взглянул на Эредина; будто бы вместо него видел кого-то совершенного другого, на повисшую на его руках Дейдра и вовсе не взглянул.

Эредин зашагал быстрее, но тот преградил ему путь.

— Я видел тебя в Риме, — тихо сказал солдат. — C Таггартом. Он сказал тогда — грядет Вознесение.

Эредин взглянул на его больные, лихорадочные глаза, на оружие в дрожащей руке, и сделал осторожный шаг назад.

— Ты знал? — спросил его юнец. — Ты знал, что будет?

— Оставь нас, — натянуто попросил Эредин, — моей спутнице нездоровится.

— Так и сказал, — горячо повторил солдат, — «грядет последний день». И мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе.

«Штайнер-бисли» оказался у эльфа прямо перед глазами, сверкая серебром. Было заметно, как оружие дрожит. Эредин прищурился и сглотнул, готовый к прыжку.

— … и так всегда с Господом и будем, — закончил солдат с блаженной улыбкой.

И более она с его уст не сходила — даже когда тот отработанным движением, быстро и аккуратно вставил дуло себе в рот. Выстрелил, прежде чем Эредин успел его остановить — да что там остановить — вымолвить и слово.

Тело рухнуло на землю, как марионетка, которой перерезали ниточку. В ту же секунду над их головами промелькнула черная птица. Истошно крича, она полетела на север.

Эредин посмотрел на упавшее на мостовую тело, и, покрепче прижав к себе Дейдру, быстро зашагал прочь, постепенно переходя на бег.

***

Мрак наползал на город, как рука колосса, готовая без труда прихлопнуть улицы и площади, как надоедливую муху. Оказавшись среди высоких башен, Эредин почувствовал себя в относительной безопасности; будто бы творения цивилизации могли защитить его от творящегося позади.