Нова Проспект (СИ)

Эредин прищурился: жидкость пузырилась, в ней образовывались формы — гротескные и странные, формы эти, казалось, вот-вот обретут твердые очертания, но они тут же вновь растворялись в вязкой субстанции. Кто-то, в приступе кратковременного безумия, палил по ним сверху — и пули врезались в густое желе.

Люди призвали на помощь железных помощников — мимо Эредина прокатилась бронзовая черепаха метровой длины с прикрепленными к ней орудиями. Здание тряхнуло, как во время землетрясения. «Либо затопит, — подумал он, медленно поднимаясь на ноги, — либо рухнет».

— Бреаглаз, — железная рука вцепилась в плечо и дернула куда-то вбок. — Нужна помощь. Лестница обвалилась.

Эредин изумился такой наглости и обернулся на хриплый голос — точно, Дженсен. Его едва слышно: свист, вой и кулдыканье разносились по зданию гулким эхом, смешиваясь со звуками выстрелов и бульканьем жидкости.

— Мы теперь заодно, dh’oine?

Киборг сильно вспотел, его гладкое лицо лоснилось, а желтые глаза мерцали.

— Ну ты либо с ними, — кивнул куда-то в сторону Дженсен. — Либо с нами. Уже определился?

Эредин посмотрел на другое крыло галереи и наконец понял, зачем понадобился Дженсену — его начальник оказался отрезанным от остальных из-за обрушившийся лестницы, и в десятке аршин от него материализовывалось нечто, выглядящее совершенно противоестественно.

Завидев стремительно приближающуюся к нему тварь, Шариф испустил сдавленный вопль и уставился на нее так, словно та уже вкушала его плоть.

— Эльф! — окликнул его Дженсен. — Ты вытаскиваешь его, я — ее, ок?

Кого — ее?

Дейдра. Распростертую на земле женщину едва можно было различить в атмосфере, так густо насыщенной смертью, что воздух, казалось, можно было резать. По тонкому стану чародейки ползла вверх слизь, будто облекая ее в чёрное платье — и воротник этого “платья” устремлялся к ноздрям. Один из солдат Намира ухватил ее за плечи и встряхнул - безрезультатно.

В пол-аршине от чародейки, Намир, безразличный к всеобщей панике, методично расстреливал сгустки плоти, формировавшиеся в жиже.

— Понял, — коротко бросил Эредин.

Дышать становилось все труднее. Теперь проблемы людей действительно стали его проблемами. Жадно вдохнув поглубже, он метнулся через межпространство на подмогу Шарифу.

Угрожавшая тому бестия была гораздо выше Эредина и значительно шире в плечах. Ее голова была покрыта мхом, сквозь который, словно раскаленный металл, поблескивали два фасетчатых глаза. В полумраке здания казалось, что оно с головы до ног опутано темными водорослями. Эредин сделал шаг назад, обдумывая следующий маневр; пульс бешено заколотил у виска.

Тварь не оставила ему времени на раздумья: расставив руки, двинулась на него, шаркая ногами. Эредин взялся за рукоять меча обеими руками и ударил в горло — снизу вверх колющим ударом. Острая сталь лишь слегка погрузилась в плоть. Раненый зверь взревел и рванул когтями его плечи. Острая боль в момент пронзила спину, а перед глазами Эредина поплыли аляповатые круги разной величины.

Что-то глухо щелкнуло, и тварь отбросило назад, как пинком. Грохот выстрела потонул в шквале сотен других, чьи отзвуки метались меж узких стен. Пуля, попавшая в грудь твари, туда, где должно было быть сердце — не причинила вреда. Тело монстра уже начало разжижаться. Образовавшееся было сквозное отверстие быстро затянулось, и лишь несколько капель упало на пол. Тварь загоготала.

Эредин обернулся и поглядел на стрелявшего — Дженсен смотрел на него поверх дула длинного оружия, держа в другой руке чародейку, вместо чёрной слизи теперь окутанную противопожарной белой пеной. Тем же красным баком, из которого киборг окатил Дейдру, он оглушил одного из Намирских прихвостней.

— Оста…! — крикнул ему киборг, но слова были едва слышны. — Вытащи… Рифа!

Киборг как пить дать блаженный; большинство людей спят и видят, как их начальников пожирает плотоядная бестия. Искать Шарифа не пришлось — тот что есть мочи вцепился в лохмотья его рубахи.

Ухватив побледневшего мужчину за шиворот, Эредин переместился прочь от разваливающейся балюстрады. Оказавшись внизу, Шариф, бледный и вспотевший, не утрудил себя словами благодарности — его вывернуло наизнанку. Он инстинктивно оглянулся, словно стыдясь, но никто не смотрел на него с отвращением.

Никому не было до него дела. Ни до него, ни до Эредина, ни до Дженсена с Дейдрой.

— Дэрроу! — коротко бросил Намир. — Рэнд, Карстен — их первыми!

Солдаты отступали к стенкам, стараясь держаться подальше от наступающей жижи, пытаясь обеспечить важным персонам побег. Видимо, поняв, что бурлящее перед ним зло, явно не та субстанция, на которую можно воздействовать огнем или пулями, Намир отбросил свой огнемет.

У его железных ног плавали трупы, и жидкость, вытекающая из их глаз и ртов, тоже была черной. На лице Намира не отражалось и толики страха; как любой наемник, он умел отстраняться от происходящего, будучи и в эпицентре преисподней.