Новая эпоха [с иллюстрациями]

– Ну, во-первых, тут для них вода холодновата – севернее Флориды они и в Америке не зимуют, – возразил Серёга, – А во-вторых, сколько тут того мелководья-то? Шельфа ведь как такового тут просто нет. И в-третьих, эта сволочь слишком медленно растёт и размножается.

– Жаль! Уж больно мясо у него вкусное! – по нашим кубинским впечатлениям оно на вкус где-то между говядиной и свининой, и это обстоятельство оказалось весьма важным фактором для наших колонистов, поскольку промысел ламантинов полностью решал все их сиюминутные проблемы с мясом, и это позволяло им не трогать пока ещё крайне малочисленный скот, давая ему размножиться.

– Да, лишним оно тут уж точно не было бы, – охотно согласился геолог, – Но явно не судьба…

– Ну а тюлени тогда хотя бы? – не сдавался спецназер, – Мясо, конечно, гораздо говённее, но зато и питаются рыбой, так что похрен им шельфовые водоросли, и вода им тут должна подойти.

– Должна бы по идее. Карибский тюлень-монах – достаточно близкий родич средиземноморского, а тот водится и на Мадейре. Сюда не добрался, но если завезти – должен в принципе неплохо прижиться.

– Так может, тогда лучше не кубинского, а средиземноморского, раз уж ему гарантированно та Мадейра подходит?

– Пожалуй, лучше. И легче, кстати – из Испании-то у нас сообщение с Азорами гораздо регулярнее…

– Стоп, господа! – тормознул я их, – Куда-то вас не в ту степь заносит, а точнее – не в те воды. Ну нахрена вам, спрашивается, сдался ТУТ этот грёбаный тюлень?

– Так мясо же! Скота и тут ещё мало, дичи путной вообще ни хрена нет, а рыба всем давно приелась, – напомнил Володя.

– Сам же говоришь, что говённое. Ну и на кой ляд он тут нужен, когда китов до хрена? Тоже, конечно, ни разу не деликатес, но их европейцы в Средние века реально ели, а тюленей, наверное, только чукчи с эскимосами и в состоянии жрать. Но главное-то даже не это. Главное – для КОГО мясо? Ты в курсе хотя бы, что тюлень – излюбленная добыча для большой белой?

– Ну так она ж тут один хрен водится, и не самая мелкая, я бы сказал.

– Одна из крупнейших реально пойманных больших белых была загарпунена как раз возле Азор, – добавил Серёга.

– Ага, тут она охотится на мелких дельфинов и китовый молодняк и держится сама там же, где и они, то бишь вдали от берега. А вы предлагаете завести тут тюленьи лежбища и к самому берегу этих кусючих рыбёшек подманить? На хрен, на хрен!

– Ну, в общем-то да – купаться в море тогда стрёмно будет, – признал очевидное спецназер, – Подплывёт такая пятиметровая, а то и шестиметровая рыбёшка, примерно как в "Челюстях", да и переключится с тюленей на купальщиков.

– Запросто, – подтвердил геолог, – Немалую часть нападений большой белой на людей объясняют тем, что она путает плывущего человека с тюленем. Ну и любопытство у большой белой тоже повышенное – интересуется незнакомыми предметами, а интерес у неё к ним, естественно, насчёт их съедобности, и метод исследования соответствующий – проба на зуб. Вот она и пробует – ага, со всеми вытекающими…

– То-то и оно, – поддержал я, – Распробует разок, ей понравится – тогда уже она повадится охотиться на людей целенаправленно. И вдобавок, эти тутошние дельфины – добыча для большой белой довольно таки трудная, так что тут, надо думать, в основном крупняк ейный и кормится.

– В семидесятых, если мне склероз не изменяет, как раз вот в этой самой гавани выловили чуть ли не семиметровую, – припомнил Серёга, – Но её официальным замером никто своевременно не озаботился, так что факт рекорда достоверным не признаётся.

– Всё может быть, – кивнул я, – А сейчас, в Античности, они вполне могут быть и покрупнее. У них ведь самка обычно крупнее самца?

– У большой белой – да.

– Ну так это считается признаком мельчающего вида. Вектор ведь эволюции самцы задают. Если они крупнее самок, потомки будут укрупняться, а если мельче, то мельчать. Большая белая, по всей видимости, как раз мельчает, и современные должны быть по идее мельче античных.

– Значит, эти античные акулы должны быть, говоришь, крупнее современных? – уточнил Володя.

– Большая белая, о которой мы и толкуем – скорее всего.

– Так тогда чего получается? Что доисторические должны быть ещё крупнее?

– В принципе – да, получается так.

– Вплоть до мегалодона? Ну, эдакого уже малость измельчавшего…

– Мегалодон вымер ещё в плейстоцене, – вмешался геолог, – Есть, конечно, одна скандальная находка на дне Марианской впадины – зуб, который не успел ещё потемнеть при окаменении, и на этом основании "криптозоологические уклонисты" от генеральной линии науки пытаются присвоить ему возраст в одиннадцать тысяч лет. Но официальная палеонтология считает это ересью и всерьёз этот зуб как вещдок не рассматривает.

– Если факты противоречат теории, то тем хуже для фактов?