Новая философская энциклопедия. Том второй Е—М

МАРСЕЛЬ щенное бытие, рассматриваемое не как банальная очевидность физического телесного существования, а как условие, само задающее всю систему отношений, ранее философией не учитывавшихся либо искажавшихся. По утверждению П. Рикера, Марсель открыл путь философии собственного тела, явившись непосредственным предшественником М. Мерло-Понти. В 1929 Марсель принял католичество. Отрицательно относясь к схоластической метафизике неотомизма, он тяготел к авгус- тинианству. В 1930-е гг. он обращается к проблемам онтологии, мысля бытие в неразрывной связи с тем, что он называет «онтологической потребностью» человека; ему чуждо понятие бытия как тотальности, как сферы «в себе», безразличной к человеческому существованию. Импульс для возникновения у человека «онтологической потребности» обосновывается Марселем социально — как протест против обезличенного, отчужденного существования индивида в обществе, представляющем собой бюрократический механизм, с функциональной дробностью, бессмысленностью труда и других аспектов жизни и деятельности людей. Конкретные черты реального отчуждения, «технология обесчеловечивания» — предмет философской критики в работах Марселя «Люди против человеческого» (1951), «Человек, ставший проблемой» (1955). В итоге Марсель определяет «онтологическую потребность» человека как потребность быть вопреки условиям подобного существования. Бытие утверждается в качестве гаранта абсолютной значимости экзистенции, в качестве основания ее надежд и таких человеческих ценностей, как верность, любовь, братство людей; по утверждению самого философа, эта его идея бытия полностью находится в русле того, что он в дальнейшем называл интерсубъективностью. Согласно Марселю, необходимо восстановить традиционное понимание личности, ее достоинства, при этом не сводя обоснование к сугубо рациональному, почитая в человеке и то, что выходит за эти пределы, прежде всего заложенную в нем способность к святости. Радикальное неприятие Марселем требований, которые предъявлял к нравственной позиции человека Ж.-П. Сартр, исходя из идеи его богооставленности и одиночества, и которые Марсель расценивал как чреватые нигилизмом, побудило Марселя порвать с движением экзистенциализма в своей стране. Значительно больше общего со своей философией обнаруживает он у Ясперса и, особенно в 1950-е гг., у Хайдеггера. Однако, в отличие от Хайдеггера, для Марселя обращение к онтологии не есть выход за пределы нравственного. Онтологическое и нравственное в экзистенции граничат, соприкасаются. Марсель защищает нравственное не только от возможного нигилизма. Для него недопустимо положение, согласно которому метафизика веры, как в бартианстве, возникает на руинах гуманизма. Будучи религиозным мыслителем, Марсель тем не менее называет себя «философом порога», выступая против религиозного догматизма, христианского патернализма, полагая, что в любой религии главными ориентирами должны быть истина и справедливость. Самое большее, что дозволено христианину — это пробудить в ближнем чувство, что тот — дитя Божие, высказать ему благоговейное отношение и сострадание. Благоговение (piete) перед живым, жизнью, сострадание (charite) к живому — это для Марселя всеобъемлющая форма нравственности. Основные нравственные ценности, по Марселю, — это мужество и жертвенность в сочетании с «духом истины» (esprit de la verite). «Дух истины», противостоящий таким деформирующим реальность склонностям человека, как самоугождение, потворство себе, самообман, требует отрицания смерти. Единственный среди экзистенциалистов, Марсель выделил как основной, подлинный факт трагизма человеческой участи не мысленное предвосхищение человеком собственной смерти, пожизненно ему сопутствующее, а смерть ближнего. Хай- деггеровское «бытие-к-смерти» является в глазах Марселя искажением смысла существования. В действительности только близкие доступны духовному взору человека, именно их он постигает и любит как бытие. Обращенность на «другого» в философии Марселя не умаляет достоинства и значимости «я», не снимает проблемы взаимности. Главным критерием человечности индивида является disponibilite (открытость, «расположенность»). Это — позиция деятельного сознания. Быть «disponible» значит отдавать себя и связывать себя этим дарением (s'engager). Такое понимание проблемы «я» и «другой» отличалось, в частности, от трактовки Э. Левинаса, который, исходя из сознания изначальной вины Я перед Другим, служения Другому, развил многие из идей Марселя в направлении морального ригоризма. Другая важная проблема — проблема самоидентификации. Экзистенция, согласно Марселю, интерсубъективна по своей структуре. Интерсубъективный характер носит не только общение с другими, но и взаимоотношение с собой, с множественностью «я», ввиду нетождественности человека себе как в настоящем, так и в разные периоды его жизни. Для Марселя выход из этого лабиринта изменчивости, чреватого отрицанием тождества личности, — Другой, его опосредующая роль, связывающая прошлое человека с его настоящим. Каждый для себя есть «мы», он может быть собой лишь благодаря этой множественности. Путь, который ведет к другому, пролегает через глубины собственного «я», но их выявляет не интроспекция, с ее ограниченными ресурсами, а опыт в широком смысле слова, т. е. испытание себя при соприкосновении с жизнью, когда оказываются задействованными самые различные, подчас наиболее обескураживающие свойства человеческой натуры. Опыт общения в душе с «другим собой», с которым приходится постоянно восстанавливать контакт, тесно связан с проблемой рефлексии над собой. Высшая ступень рефлексии — вторичная рефлексия (reflexion seconde, в отличие от рефлексии первичной, аналитической, направленной на свой предмет как на внешнее) — основывается на душевной сосредоточенности, собранности. Внутренняя собранность (recueillement) отнюдь не ведет к замыканию в себе: напротив, в результате ее человек оказывается более открыт, доступен чувству справедливости и сопричастности (participation); это как бы собирание воедино внутреннего опыта. На этой стадии то, что рассматривалось как «проблема» (т. е. как нечто внешнее, безучастное по отношению к человеку и несущественное для него), начинает восприниматься как «таинство» — нечто неотделимое от него, всецело объемлющее его состояние. Драматургия Марселя — совершенно особая по отношению к его философии сфера, всегда предварявшая, по его признанию, философскую мысль. Среди наиболее известных пьес — «Человек Божий», «Пылающая часовня», «Расколотый мир», «Квартет фа-диез», «Чужое сердце» и др. Стихия драмы —диалог, прямая речь — особенно важна как органичная сфера человеческого общения. Здесь реализуется важнейшая посылка экзистенциализма, согласно которой субъект, сущий может быть полноценно мыслим лишь в том случае, если ему предоставляют слово (а не говорят о нем как об объекте, в